Медленно схожу с ума - [6]

Понимаете, я почти невозможно счастлив. Вероятно мышка в сердце — обычная человеческая жажда не почти, а действительно невозможного. У меня ведь приличная карьера, прекрасная жена, дом, о каком я в юности даже мечтать не мог, возможность ездить по свету по меньшей мере три раза в году. У меня круг друзей, в котором я чувствую себя комфортно. У меня, черт подери (это я не вам — себе) уважение не только ближних, но и дальних. У меня чудесный мир выстроился, Лялечка…

Рассказы вашего друга прочел. Удивительно вкусная проза! Нежная — и ненавязчивая. Странно, что вам, с агрессивностью вашей и язвительностью, нравятся такие вещи…

Вы похожи на птичку, присевшую передохнуть на необитаемом скалистом островке посреди океана. А я даже куриц боюсь… Вы моя маленькая тайна. Наверное это и грызет — что у меня от жены, с которой прожито почти двадцать лет, завелась тайна…

Да… Я бы полюбил вас, напишись моя книга не так хорошо, как она написалась. Что-то подсказывает мне, что с вами хлопот не оберешься. Не обижайтесь, но можно понять художника вашего, прожившего рядом два года и ожидавшего от вас «всё что угодно — вплоть до убийства». Он долго продержался — разве не так? Неожиданности чаруют в юности, но я давно боюсь неожиданностей. Мне есть что терять. Люди, которым уже нечего терять, должны вас любить, Лялечка. Ваша зрячесть на дурное опять же пугает — мы не любим, когда «просвечивают» наши неприглядности…

Вчера вечером ужинали с Анной в итальянском ресторанчике. Я вспомнил ваше «ненавижу макароны» — и кусок в горло не полез. Стало так печально и стыдно почему-то…

Петербург — Клайпеда

Боже! Я пишу вам уже почти год… Вы всё читали — с таким же успехом могли бы вовсе не читать.

«Я бы полюбил вас». А я вас — больше нет. За что? За неопределенность пола? У меня то, у меня се, душа болит, жена ангел… Нет, друг мой, и вы бы — не полюбили. Напишись ваша рекламная брошюрка как угодно. Вы и жену свою не любите — это она вас любит (убеждена!), вы — принимаете и цените, калькуляторный вы наш… Поймите это, смиритесь с этим — и всякие мышки перестанут щекотать. Душа успокоится: дают — берите!

Придурку моему вослед не шагайте: изо всего, что им от меня ожидалось, ничего не сбылось. А вот им многое содеяно, чего никак не ожидалось. Со всеми, кто продолжал с ним дружиться после его интересных поступков, я дружиться перестала — ненавижу «и нашим и вашим» от корня…

Это очень трудно — чтобы мне перестало человека быть хоть сколько-то жалко. А мне вас — больше ничуть! Баючить вашу дешевую задушевность нет желания. С чего вы взяли, что со мной хлопот не оберешься? Какие хлопоты разумелись? Даже интересно… До казнокрадства, тюрьмы да сумы никого кажись не довела… Кажется, на уровне земли единственный мой посконный и сермяжный порок — природное отвращение к адюльтеру. И единственная хлопота — лгать мне качественно. Я не устраивала «сцен» — чужие нервы мне что свои — я просто переставала желать. Не из принципа — есть ли они у меня вообще? — в силу породы. Возникает ведь ощущение, что участвуешь в групповухе — а я существо сугубо неколлективное. Ну и что же здесь за хлопота, которой не обраться? Ах да, я еще готовить не люблю…

Вы успокаиваете свою совесть… Вот некоторые так успокаивают, успокаивают… А потом глядь в зеркало — а совесть уже червячком пошла… Ну-ну, успокаивайте.

«Ах как я рад, что я вдали!» А уж я-то как рада! Над вашей «птичкой в океане» я с месяц без ума смеяхуся. Из какого пальца высосана эта птичка? Не иначе из двадцать первого… Я проста как Ленин, друг мой. И меркантильна как природа, тоже вы птичка моя. Отношение мое к людям если и птичье, то никак не в уменьшительном духе. Я скорее стервятником согласная быть, если вас на орнитологию подсадило! Я не лирична — какие к черту птички! Я флюидами даже трачусь прагматично, как автомат, и — абсолютно беспола, когда никого не люблю. Последний эротический сон мне снился лет двадцать назад. Возможно, тогда я и была птичкой в океане… Когда я вижу, что влюбилась в придурка, который мизинчика моего не стоит (да, я себя обожаю безмерно!), я это нежное чувство прямо в колыбельке душу, радость вы моя! И вообще — я матерюсь, как сапожник, ковыряюсь с бодуна в носу (мой нос — что хочу, то и делаю!) и болею глазами. Вот какая я вам птичка (ну просто же тошнит…).

«Те, кому нечего терять, должны вас любить…» Да за что вы мне этакое, жестокий? Да типун вам на язык! Те, кому нечего терять, вампирят — вы в курсе? Они имеют нехорошую привычку хавать сердца на халяву. Даже старая б. стоит хоть сто грамм водки. А я, во-первых, пожилая, а не старая, во-вторых, и не б., а приличная женщина, что стоит, понятное дело, дороже. Кстати, вы не замечали, как часто ассоциируют «нищих духом» с нищими умом? Сказочная подстава! Я говорю: «А ведь Р.-то наш — дурак дураком!», а мне отвечают: «Зато ему легче будет попасть в Царствие Божие!» Ну не писк? Прямо и не знаю, с чего я об этом… Относительно «пора уже и кончить» согласна без выкрутас — действительно, давно пора…

«Мне сорок…» Да бросьте! Это мне — сорок. Солнечный римский возраст. Вам, судя по усталости и богатырскому уму — все сто сорок… Неплохо, надо сказать, сохранились.