Медея - [2]
. И пьют?
Мальчик. Шесть бочек откупорили перед дворцам.
Медея. И игры, и хлопушки, и фейерверки гроздьями взлетают к небу. Поторопись же, мальчик. Когда ты выполнишь поручение, сможешь вернуться туда и повеселиться. Ты не знаешь меня. И не все ли тебе равно, какое известие ты мне принес? Мае лицо внушает тебе страх? Ты хочешь, чтобы я улыбалась? Вот я и улыбнулась. Наверно, это хорошая весть, раз там танцуют… Говори же, мальчик, ведь я все равна знаю.
Мальчик. Он женится на Креузе, дочери Креона. На утро назначена свадьба.
Медея. Спасибо, мальчик! Теперь иди плясать с девушками Коринфа. Танцуй, пока хватит сил, пляши всю ночь! А когда состаришься, вспомни, что ты, а не кто другой, принес эту весть Медее.
Мальчик(собираясь уходить). Что ему сказать?
Медея. Кому?
Мальчик. Язону.
Медея. Скажи, что я поблагодарила тебя.
Мальчик уходит.
Медея (внезапно вскрикивает). Спасибо, Язон! Спасибо, Креон! Спасибо тебе, ночь! Спасибо вам вceм! Как это просто! Я обрела свободу!
Кормилица(приближаясь). Гордая моя орлица, ястребок мой…
Медея. Оставь меня, повитуха! Я не нуждаюсь больше в твоих услугах. Мой ребенок появился на свет без твоей помощи… На этот раз девочка. О моя ненависть! Как ты необычайна, как сладостна, как благоухаешь, чернявая малютка! Теперь лишь тебя одну во всем мире я буду любить.
Кормилица. Поди сюда, Медея!
Медея(выпрямляясь во весь рост, скрестив на груди). Оставь меня, я слушаю.
Кормилица. Ну зачем тебе их вернемся!
Медея. Я ее больше не слышу. Я прислушиваюсь к своей ненависти. О сладость! О утраченная сила! Какую власть имели надо мной его, большие, горячие руки, нянька! Достаточно было ему войти во дворец моего отца и прикоснуться ко мне… Прошло десять лет и рука Язона меня отпускает. Я!Вновь нашла себя. Неужели это был сон? Нет, нет, это я, Медея! Но я уже не та женщина, что, завороженная запахом мужчины лежит, ожидая его, как покорная сука. Позор, позор! Мои щеки пылают, нянька. Я ждала его изо дня в день раскинув ноги, всегда с одним и тем же чувством, будто у меня что-то отняли. Как покорно я позволяла ему брать и снова возвращать частицу моего существа, принадлежавшую ему сердцевину моего чрева! Да, я должна была покоряться ему, и улыбаться, и наряжаться, чтобы ему понравиться. Ведь он покидал меня каждое утра и уносил с собой частицу меня, а я не помнила себя от счастья: вечером он вернется и отдаст ее мне. Я должна была раздобыть для него руно золотого барана, раз оно ему понадобилось, должна была выдать все тайны своего отца, убить в угоду ему своего брата и потом, такая же преступная и обездоленная, как он, сопровождать его во всех скитаниях. Я сделала все, что было нужно, и могла бы сделать еще больше. Ты знаешь это, старуха, ведь ты тоже любила.
Кормилица. Да, моя волчица.
Медея. Будто у меня что-то отняли… О солнце если я действительно происхожу от тебя, — зачем ты создало меня такой? Почему ты создало меня женщиной? Зачем эти груди, эта слабость, эта зияющая рана глубоко внутри? Разве не прекрасен был бы юноша Медея? Сильный, нетронутый, цельный, с телом, крепким, как камень, созданный для того, чтобы брать и потом уходить… О, попробовал бы тогда прийти Язон, попробовал бы прикоснуться ко мне своими большими, страшными руками! У каждого из нас — да, у каждого! был бы в руке нож! И тот, кто сильней, убил бы другого и, освобожденный, ушел. О, это была бы иная борьба, не та, в которой жаждешь соприкосновения плеч, молишь нанести тебе рану… Женщина! Женщина! Сука! Плоть, созданная из комка грязи и мужского ребра! Ошметок мужчины! Непотребная!
Кормилица(обнимая ее). Ты не такая, Медея! Не такая!
Медея. Такая же, как и все! Только еще трусливее, еще доверчивее, чем другие. Десять лет! Но сегодня с этим покончено, нянька, я снова Медея. Как хорошо!
Кормилица. Успокойся, Медея!
Медея. Я успокоилась, я стала кроткой. Ты видишь, как я тиха, нянька, как спокойно я говорю. Я умираю. Я потихоньку умерщвляю в себе что-то. Я что-то душу.
Кормилица. Поди сюда! Мне страшно! Вернемся!
Медея. Мне тоже страшно.
Кормилица. Что они теперь сделают с нам?
Медея. Они с нами?! Это мы должны спросить себя, что мы сделаем с ними, старуха! Я тоже боюсь, но не их музыки и криков, не их вшивого царя и его повелений — я боюсь самой себя! Язон, ты усыпил Медею, но теперь она проснулась. Ненависть! Ненависть! Огромная, животворная волна, ты омываешь меня, и я рождаюсь вновь.
Кормилица. Они прогонят нас, Медея.
Медея. Может быть.
Кормилица. Куда же мы денемся?
Медея. Для нас, голубушка, всегда найдется страна по эту или по ту сторону жизни, страна, где Медея будет царицей. О мое мрачное царство, ты возвратилось ко мне!
Кормилица(ворчит). Придется опять все укладывать…
Медея. Мы уложимся потом, старуха!
Кормилица. Когда потом?
Медея. Ты еще спрашиваешь?
Кормилица. Что ты хочешь сделать, Медея?
Медея. То, что я сделала, когда предала отца, когда, чтобы бежать, пошла на убийство брата; то, что сделала со старым Пелеасом, когда пыталась помочь, Язону стать царем острова, который принадлежал Пелеасу, что я десятки раз делала для Язона, а на этот раз сделаю наконец для себя!
Жан Ануй (1910 — 1987). Известный французский драматург. Комедии Ж. Ануя — трагикомедии, фарсы и водевили составили несколько циклов, каждый из которых, отличаясь тематическим и стилевым единством, во многом близок литературе экзистенционализма — проблемесуществования человека в абсурдном мире. Особое внимание в своих поздних произведениях Ж. Ануй уделяет извечному конфликту поколений, бессмысленности и бесперспективности политической борьбы, гнетущей повторяемости исторических ошибок и преступлений.
В основе спектакля лежит интеллектуальная пьеса Жана Ануя, которая, впрочем, служит лишь предлогом для данного сценического повествования — спектакль выходит далеко за рамки написанного. Действие разворачивается в послевоенной Франции, на некоем заштатном курорте, постояльцев которого призван развлекать небольшой оркестр.Каждый из оркестрантов рассказывает трагические эпизоды своей жизни, заново проживая их перед зрителями. Но это не просто история одного оркестра, это история всего человечества, причем преподнесенная нам под увеличительным стеклом, во всей своей правде и неприглядности.
Костюмированная драма «Бал воров» известного французского драматурга Жана Ануя, которую сам автор назвал «комедия-балет», сильно отличается от всех других его произведений. Компания мелких жуликов разрушает спокойствие курортного городка — самый удачливый из них похищает не только бриллианты, но и любовь местной красавицы. Ей приходится делать выбор между криминальным миром и миром высшего общества.
«Птички» Ануйя — остросатирическая комедия, отмеченная авторским сарказмом. Писатель использует старинную фарсовую традицию для создания обобщенного гротеска с нарочито подчеркнутыми отрицательными качествами персонажей. Образ Арчибальда — гошистского писателя, бывшего властителя дум молодежи, — представляет собой сгусток всех пороков. Он трус, позер, обжора, лодырь, лицемер, похотливый и гнусный развратник, подрабатывающий на «сексуальной революции». Под стать ему его родственники.Автор поместил всю компанию в экстремальную ситуацию, когда над их жизнью нависла угроза, что позволило ему обнажить неприглядное нутро каждого из персонажей.
Автор этой книги Леонгард Франк хорошо известен советским читателям по многочисленным переводам его произведений на русский язык и на языки народов Советского Союза. В нашей стране давно оценили и полюбили его как талантливого прозаика и публициста, как одного из крупнейших представителей немецкого критического реализма. Однако Л. Франк писал не только романы, повести, рассказы, публицистические статьи и очерки. Он творил и для сцены. В Германской Демократической Республике в 1959 году — в качестве дополнения к шеститомному собранию его прозаических сочинений — был выпущен однотомник пьес Леонгарда Франка. Драматические произведения Л.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Из Парижа [=Где ты?]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Четверо путешественников, в надежде на новую жизнь, уезжают в Париж. Однако, сбежав от одних проблем, герои приобретают другие.
«Иван и Сара» — пьеса о двух сумасшедших — немолодых русских актеров, — опрокинутых в новые обстоятельства жизни — в эмиграцию. В израильскую жизнь с ее древней героикой и современной эротикой смогут вписаться люди новые, полные сил, не знающие страха. Но как в нее вписаться двум немолодым репатриантам из России, мыкающимся на обочине этой чужой реальности, пронизанной солнцем и автоматными очередями? Они очень надеются, что их увидят и оценят коллеги из израильских театров. Нет денег, нечего есть и нечем платить за квартиру; сын служил в армии и куда-то исчез; они его ищут по всей стране и в чужой стране, без языка, они на дому репетируют сценки из спектаклей, в которых они когда-то играли… — несмотря ни на что.Пьеса посвящена особой, несгибаемой, вечной людской особи — Артистам.«Иван и Сара» — диалог любящих душ за мгновение до разрыва.
Сюжет пьесы основан на реальных событиях. На одном из заводов, в целях повышения производительности труда, была отключена система безопасности. В результате пресс раздавил одного из рабочих. Его молодая вдова — главный герой этой истории. Пытаясь добиться справедливости, она начинает борьбу против системы.«…Это пьеса с активной гражданской позицией, поэтому очень важен вопрос — с кем ее ставить — резонирует ли она с труппой. В нашем случае ответ — да. Чем больше мы работаем над ней со студентами, тем больше она всем нравится.В пьесе чувствуется влияние Брехта — на мой взгляд, ключевой фигуры театра 20-го века, гораздо в большей степени повлиявшей на современный театр, чем мы привыкли признавать.
Вильям Шекспир - великий английский драматург, поэт и актер. Его творчество является вершиной мировой драматургии. Произведения Шекспира на протяжении вот уже четырех веков имеют поистине безграничную власть над сердцами миллионов читателей во всем мире. Язык его трагедий, комедий и сонетов стал языком великой английской литературы.