Меч полководца - [32]
Стук… Стук… Казалось, колеса выстукивают шепотом.
Боец с задней платформы засигналил шапкой. Машинист рванул тормоз.
И с этой стороны рельсы уже были выворочены. Поезд попал в западню. А вокруг по-прежнему было пусто — никого.
Вдруг на горизонте замаячило несколько всадников. Басмачи. На пике развевается зеленое знамя. Всадники в синих и бурых халатах, перехваченных пестрыми кушаками. Головы повязаны красными платками. Это, конечно, разведка. Сейчас появится весь отряд.
Фрунзе спросил красноармейцев из охраны поезда:
— Кто хорошо знает дорогу в Наманган?
— Я! — шагнул вперед один.
— Назначаю вас старшим. Возьмете с собой еще двоих. Ваша задача добраться до Намангана, вызвать подмогу.
Трое по-пластунски поползли в сторону от поезда, скрылись за бугром. Теперь вся надежда на них — чтобы добрались до Намангана.
Фрунзе приказал машинисту двинуть вперед — до самой путевой казармы. Он рассчитывал, что этот маневр очистит дорогу трем гонцам. Ведь басмачи во все глаза следят за поездом и сразу же кинутся аа ним.
Так и вышло. Только тронулись — и с той стороны, откуда следил за поездом конный дозор, выкатилась лавина всадников, помчалась наперерез. Разом заговорили пулеметы поезда, несколько басмачей вылетели из седел, рухнули в траву. Весь отряд на мгновение остановился, потом: круто повернул и умчался обратно в степь. Там они выстроились для новой атаки. Строй был правильный — такие применялись в царской кавалерии. Фрунзе заинтересованно взялся вновь за бинокль. В пестрой толпе басмачей он разглядел человека в белом кителе с золотыми погонами, в офицерской фуражке. Значит, верно говорят, что среди басмачей немало царских офицеров.
Басмачи опять ринулись в атаку. Уже без бинокля можно было разглядеть искаженные злобой лица, разинутые в крике рты.
«Ур-р! Ур-р! — накатывался истошный вой басмачей.
— Подпустить поближе! — приказал Фрунзе, оглядывая бойцов, стоявших рядом с ним на бронеплощадке. Он заметил, как побледнели многие из них. Страшная слава была у басмачей. Ведь не просто убьют. Сначала отрубят уши, выколют глаза, вырвут язык.
— Огонь!
Ударили все пулеметы. И снова, круто развернувшись, умчалась обратно лавина всадников. Сколько их? Не меньше двухсот. А сначала было около сотни. Собирают силы, потому пока не очень настойчивы в атаках. Только разведывают, как вооружен поезд. Знают, что он от них все равно не уйдет.
Взгляд Фрунзе остановился на толстых кирпичных стенах путевой казармы.
— Пулеметный взвод — за мной!
Он повел пулеметчиков от поезда к казарме. Отсюда, с пригорка, долина была как на ладони. И можно было держать под огнем все подступы к поезду.
Снова атаковали басмачи. И снова откатились, оставив в степи убитых.
Фрунзе увидел, как пулеметчик озабоченно ощупал кожух старого «максима». Жарко. И ствол пулемета накаляется сразу. Хватит ли воды? Хватит ли патронов? И дойдут ли те трое — может, их уже перехватили по пути басмачи…
…В банде, напавшей на поезд, было теперь человек триста. Появился всадник в зеленой чалме, в богатом халате, так и сверкавшем на солнце.
— Курширмат, — вздрогнул боец, стоявший рядом с Фрунзе у окна путевой казармы.
— Кто он такой?
— Главарь этих бандитов. Курбаши по-ихнему. Кривой Ширмат — вот как его имя на русский переводится. У него еще до революции банда была. Конокрад известный. За коней ему глаз-то выбили…
Фрунзе навел бинокль на Курширмата. Увидел медно-красное широкое лицо, багровый рубец на месте глаза, перекошенный рот. Увидел, как Курширмат взмахнул камчой, вытянул по спине одного из басмачей.
«Ну, сейчас он их погонит в атаку!» — подумал Фрунзе.
Басмачи озверело мчались на поезд. Степь была усыпана телами в синих и бурых халатах, конскими трупами. И в каждый наскок басмачей все ближе к насыпи, ближе к поезду падали синие и бурые.
И тогда загудел паровоз. Машинист звал на помощь. Сюда! Сю-да! Ско-рей! Ско-рей! Далеко по степи слышен был, наверное, этот страшный крик паровоза. Он заглушил вопли басмачей, заглушил выстрелы…
Солнце скатывалось все ниже. Вот-вот скроется оно за кромкой дальних гор. А ночь отдаст все преимущества басмачам.
…Еще одна атака. Басмачи ринулись разом со всех сторон, беря поезд в кольцо. Оно сжималось все теснее, теснее. Но вдруг лопнуло, рассыпалось. Отчаянно нахлестывая коней, басмачи удирали в степь. Исчез в клубах пыли сверкающий халат Курширмата, исчез белый офицерский китель.
Это было так неожиданно, что все оторопели.
И тут с той стороны, где садилось огромное расплавившееся за день солнце, показалась скачущая во весь опор красная конница. Значит, добрались те трое до Намангана!
Бойцы высыпали в степь — собрать брошенное басмачами оружие. Принесли и свалили грудой старинные сабли, кинжалы, английские винтовки, с прикладов которых еще не сошел лак. Фрунзе поднял винтовку, повертел в руках. Вспомнились ленинские слова о том, что контрреволюция в Туркестане опирается на помощь англичан. Что ж, помощь явная, без стеснения.
РАЗГОВОР У КАРТЫ
Огромную территорию занимала Туркестанская советская республика. В нее входили нынешний Узбекистан, Таджикистан, Туркмения, Киргизия и часть Казахстана.
