Матушка-Русь - [8]
Игорь хитро прищурился:
— Не поспеют. Лазутчики донесли мне: половцы всем войском своим ко Днепру подались, на Дону лишь малые силы оставили. Пока они у киевских земель стоят, мы быстрым походом по их становищам пройдем и разор учиним. И будут Кончак и Гза локти себе кусать.
Игорь подошел к Святославу, тронул его за плечо.
— Чего насупился? Иль робеешь — кабы снова искупаться не довелось.
Святослав покраснел. Он съежился, сверкнул глазами, искал дерзкое слово, чтобы ответить.
Губы Игоря расплылись в улыбке. Он гмыкнул, обнажил зубы в беззвучном смехе и раскатисто захохотал. Смеялись и Всеволод с Владимиром и Святослав не знал, обижаться ему или принять слова дяди за шутку.
— А ну вас, — отмахнулся он и отвернулся, чтобы не показать улыбки.
Супруга Игорева, добрая румяная Ефросинья, обнесла гостей вином. Выпили за удачу и разъехались.
Дерзкий поход замыслен, да без дерзости удачи не сыщешь…
…Гудит над городом большой колокол, сзывает народ ко княжьему двору на совет, на вече. Побросали люди свои дела, выскакивают на улицу.
— Пожар аль явление небесное?
— Разное говорят. Может, и явление…
Улицы рыльские, как тропы в лесу, извилисты. Выходят они к божьему храму и княжьему терему. Текут по ним людские ручейки, вливаются на взгорье в широкий поток. Не вместиться всему городскому люду на просторном дворе — запрудили ближние улицы. Ветром пронеслась над толпою весть: собирает князь войско на половцев — Дон воевать, к морю путь пробивать.
Всколыхнулись, зашумели, словно улей встревоженный.
— За чужими идти — свое потерять.
— Чего тебе терять? Мышь в сусеке да таракана в печи.
— Эх, пригоню себе невольницу…
Быстро двигая локтями, пробиваются сквозь тесные ряды тринадцать дюжих молодцев.
— Самошке-кузнецу дорогу!
Шествует за ними щуплый старичишка, прокопченный насквозь кузнечной копотью. Как теленка в лосином стаде, оберегают его плечистые сыны. Выбрались в передний ряд. Встал Самошка среди именитых людей — босой, измазанный, важно вскинул бороденку. Сзади выстроились сыны. Пригладил кузнец седые вихры, перемигнулся с чадами и крикнул:
— Говори, князь!
Святослав стоит на высоком резном крыльце в окружении бояр и дружинников сивоусых. По случаю вече облачился он в воинский наряд. Шлем с золотою насечкой придерживает на руке у груди. Против степенных бояр еще младенец: и бороденка жидковата, и телом хлипок. Разве только тяжелый открытый лоб и придает ему достойную князя мудрость и величие.
С виду спокоен Святослав, но есть у него сомнение: поддержат ли рыльские люди? На всякий случай в толпу заслал крикунов, чтобы при нужде горла не жалели.
— Кузнец тута, начинай! — кричат и смеются в толпе.
Князь вперед шагнул. Речь его не была долгой. И без нее хорошо ведомо рыльскому люду, сколько обид чинят им половцы. Жгут города и села, арканят и угоняют в степь девок и отроков, продают их в рабы в дальние земли.
Потупясь, слушают люди негромкий княжий голос.
Прижатый к воротам, тянется, пытается разглядеть Святослава белобородый гусляр. То улыбнется в бороду, то хмуро бровью пошевелит. Знать, особое у него любопытство ко князю.
— Седлать коней зову вас, смерды и холопы, торговые и работные люди! — Голос Святослава звенит уверенней, громче. — У кого коня нету — пускай пешим идет! Честь великая и добыча богатая ждет вас, храбрые русичи!
Колыхнулся народ, зашумел.
Выскочил вперед Самошка-кузнец и крикнул визгливо, даже голос сорвался, как у молодого петушка:
— С детьми пойдем, Ольгович!
— Куда тебе, старому, версты мерять! — гаркнули из народа. — Пусти сынов одних, а сам дом сторожи…
Вытянул шею Самошка, будто хочет увидеть обидчика. Еще задорней поднялся хвостик его бороденки. Глянул на плечистых своих сынов и сказал с горечью:
— А куда они без меня?
Дрогнули передние ряды от хохота.
— С детьми пойдем! — дружно грянули голосистые крикуны. Сперва нестройно, а потом во всех концах подхватил слова их народ. Святослав вздохнул полной грудью и легко улыбнулся.
Самошка весело замахал руками и пустился в припляс перед княжьим крыльцом, выкрикивая:
— А мечи-то халаружные накованы, а не хуже басурманских они.
«С радости зачудесил», — подумал Святослав. Доволен князь Самошкой. Хоть и посмеиваются над стариком, а уважают его, с легким сердцем на его слово откликаются.
…После веча по случаю великого похода забражничал Самошка, как монах расстриженный. Ходил он по улицам и орал соромные песни. Куда бы ни семенил босой кузнец, всюду следовали за ним сыны в длинных расшитых рубашках и огромных лаптях. А за ними валом валили зеваки — авось кузнец еще что-нибудь вычудит.
Залез Самошка на городскую стену. Постоял в раздумье, покачался и вдруг свирепо погрозил в сторону степи сухим кулаком.
— Чего рты поразинули! — взвизгнул он на сынов, и те тоже обратили к степи свои пудовые кулаки. Домой возвращался кузнец совсем пьянехонек. Сыны вели его осторожно, подхватив под мышки. А он свесил бессильно голову и что-то бормотал.
Когда ноги его совсем волочились по земле, сыны подбадривали:
— А как ты, батя, в Олеговом войске ходил?
Кузнец вскидывался, выпячивая грудь, и старался идти сам, высоко поднимая ноги.
В этом выпуске «Библиотеки путешествий и приключений» мы предлагаем читателям исторические повести пермских писателей Андрея Ромашова и Алексея Домнина.Повесть А. Ромашова «Лесные всадники» рассказывает о давних событиях истории Прикамья. Тысячу лет назад великая река Кама так же несла свои воды среди могучих суровых лесов. Но жили на ее берегах другие люди — далекие предки современных манси и венгров.Беспрерывные набеги врагов заставили племя лесных всадников покинуть родину. Они ушли, но не покорились врагам.Вторая повесть — «Кондратий Рус» — рассказывает о первых русских переселенцах в Прикамье.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Забавный он человек, этот Буба. Сказки он называет завирушками, а меня дразнит фантазёрником. Он верит только тому, что сам знает и видел».
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.