Маттерхорн - [65]

Джермейн с удивлением посмотрел на него. 'Мы же должны прикрыть Робертсона, – сказал он возмущённо. – Кто-то должен этим озаботиться'.

Меллас пополз было мимо Джермейна, но тот вздохнул и пополз впереди, страдая, ибо чести его бросили вызов.

– Джермейн? – прошептал голос из джунглей перед ними.

– Да. Мы здесь, – шёпотом ответил Джермейн.

В зарослях зашуршало, и появилось мокрое от пота лицо Робертсона. Он передвигался по-утиному. 'А, лейтенант, здрасьте', – сказал он и улыбнулся. Он остался сидеть на корточках, его маленькому телу, казалось, было очень удобно в такой складной позиции.

Меллас обернулся к Гамильтону: 'Он говорит 'Здрасьте, лейтенант!'' Покачав головой, он обратился к Робертсону: 'Что-нибудь заметил?' – спросил он.

Робертсон покачал головой, совсем не задетый саркастическим тоном Мелласа. 'Хотя у меня такое ощущение, что они притаились где-то впереди'.

Меллас посерьёзнел: 'Откуда ты это знаешь?'

– Не знаю. По каким-то мелочам. Просто чувствую.

Меллас потянулся к трубке: ''Браво-шесть', это командир 'браво-раз'. Мы выявили негативный фактор. Я поменяю взводы, и двинемся дальше. Высылаю Аррана назад. Пэт устал, в любом случае большой Виктор, – он имел в виду Ванкувера, – станет ведущим. Приём. – Фитч подтвердил, и Меллас поднялся во весь рост. – Передайте приказ отделению Шулера выдвигаться вперёд. Вы, парни, уходите в хвост, – сказал он Джейку. – Скажите Аррану, чтобы держался в группе КП'.

Очень скоро на тропе появилось большое тело Ванкувера, его модифицированный М-60 висел на шее. Коннолли следовал за ним через два человека. Меллас обрисовал ведущей огневой группе и Коннолли ситуацию и напомнил о необходимости спешить. 'Но не двигайся быстрее, чем нужно, Ванкувер, – добавил он. – Меня не заботит, насколько сильно торопится полковник, чтобы воткнуть булавку в карту'.

– Понял вас, сэр.

Ванкувер пристально вглядывался в тропу, высматривая так, что глаза дёргались от напряжения. Он понимал, что идти по тропе, чтобы выиграть время, означало приглашение к засаде. К тому же Робертсон что-то учуял. Он хороший командир огневой группы и кое-что уже повидал. Если Робертсон осторожничает, значит, на то есть причина. Но стоять ведущим всегда предполагает добрые причины быть настороже, даже если спешки нет. Головной всегда один. И без разницы, огневая ли группа за спиной или целый батальон. Он не видит никого – только тени. За каждым поворотом таится засада, – а ведущий дозорный идёт впереди. Или же, если сидящим в засаде особенно везёт, они пропускают ведущего и отрезают его, открывая огонь по лейтенанту и радисту. Словно идёшь по узкой прогибающейся доске, а со всех сторон беспорядочно треплет ветер. Ни помощи. Ни троса. Ни товарищей, чтобы опереться. Джунгли застилают глаза ведущему. Слух сбивают с толку малейшие звуки позади него, заглушая один-единственный звук, могущий спасти его. Хочется прокричать всему свету, чтобы тот заткнулся. Ладони потеют так, что заставляют терзаться мыслью, сможет ли он нажать на спусковой крючок. Ему хочется отлить, пусть даже отливал пять минут назад. Сердце, обрываясь, бухает в горле и груди. Он ждёт целую вечность, пока командир отделения не скажет, что пора сменяться и уходить в хвост, в безопасность.

Ванкувер перестал думать. Страх и уязвимость вытеснили мысли из головы. Оставили одно выживание.

Это был странно изогнутый ствол бамбука примерно в десяти метрах по тропе, который вызвал прилив ужаса и спас его. Ванкувер упал на колени и открыл огонь. Рёв пулемёта и извержение горячих гильз перевернули безмолвный мир джунглей вверх тормашками. Всё пришло в движение: морпехи покатились с тропы, ища укрытия в листве; продирались, молились, расползались. Ванкувер видел только тени, но тени кричали ему в ответ автоматами АК-47. Вокруг закружили пули, ударяли в грязь, вспенивали место, где за миг до того стояли морпехи. Коннолли откатился с лес и, лёжа на спине и не отрывая взгляда от тропы, прижал к груди М-16. Он сдерживал свой огонь, как оговаривалось много раз.

Обрезанный М-60 прекратил стрелять. Кончилась лента. Ванкувер нырнул в сторону, и на его место выкатился Коннолли и залёг. Он выпустил очередь, как только из стены джунглей показался солдат СВА, чтобы прикончить Ванкувера. Пули Коннолли ударили солдату в грудь и лицо. Затылок солдата разнесло. Коннолли снова откатился, бешено шаря другой магазин. Заработала М-16 справа от Ванкувера, почти что над ним, пули завизжали мимо правого уха. Почти сразу же слева заработала другая М-16. Ванкувер, минуя Коннолли, торопливо отползал назад. Коннолли вставлял второй магазин и орал Кроту: 'Пулемёт! Пулемёт сюда! Крот! Твою мать!'

Ванкувер достал новую патронную ленту из металлической коробки на груди и вставил её в приёмник пулемёта. Он слышал, как Коннолли зовёт гранатомётчика Гамбаччини и Райдера, командира своей первой огневой группы. Он видел лейтенанта, который двигался вперёд, что-то кричал Гамильтону и вставлял обойму в винтовку. Потом над головой Ванкувера бухнул Гамбаччини, выпустив гранату. Слева в лесу раздался грохот. Он чуть было сам не выстрелил, но Райдер повёл свою группуу вперёд; все четверо шли в шеренгу в джунглях слева от тропы. Они повели упорядоченный огонь, поливая пулями невидимого врага.