Маттерхорн - [66]

Шрифт
Интервал


Для Мелласа всё произошло так быстро, что он даже не вспомнил подумать. Раздалась внезапная очередь пулемёта Ванкувера, Меллас упал на землю и тут же пополз вперёд выяснять, в чём дело. Автоматически он крикнул Кроту выдвинуть пулемёт вперёд и слышал, как команду передали по цепочке. Взволнованный голос Фитча кричал по рации. Меллас крикнул Гамильтону – 'Скажи ему, что я не знаю! Я не знаю!' – и что есть силы пополз вперёд.

Он только-только миновал изгиб тропы, как пулемёт Ванкувера умолк, и он увидел, как выкатился Коннолли, стреляя перед собой, а Ванкувер пятится назад. Меллас плюхнулся лицом в слякоть сразу возле правого колена Ванкувера, вслепую выставил винтовку на тропу и открыл огонь прямо поверх головы Ванкувера. Почти одновременно, показалось, гранатомёт М-79 сделал веский выстрел и послал по тропе заряд стреловидных поражающих элементов. Затем огневая группа вломилась в джунгли слева и открыла автоматический огонь. В это время Коннолли, отползая, уже вызывал Крота с пулемётом.

Крот, колыхая в руках пулемёт, пробился вперёд, подползая неуклюже, как краб, но очень быстро. Его второй номер Янг, единственный белый парень в пулемётных расчётах, если не считать Хиппи, полз за ним и тащил тяжёлые стальные коробки с пулемётными лентами. Крот установил пулемёт на сошку возле тропы и немедленно начал посылать короткие очереди огня в тёмно-зелёный коридор. Трассирующие пули полетели по туннелю, подобно задним огням удаляющихся автомобилей. Янг, выпучив глаза от страха, подвалил к стволу со свежей лентой в руке, готовый её вставить. Меллас откатился назад и, ловя ртом воздух, выхватил трубку из рук Гамильтона: 'Засада! Я знал эту блядскую тропу. Смертельная ловушка. Ванкувер их заметил. До того как мы вошли в сектор поражения. Думаю, они удрали. Приём'.

– Потери? Приём.

– Без потерь. Приём.

– Хвала господу! – ответил Фитч, забыв о порядке радиосвязи.

Меллас весь дрожал от возбуждения и чуть не ликовал, словно его команда только что выиграла чемпионат по футболу. Потерь нет. Он действовал как надо. Хотя всё закончилось слишком быстро. А должно было продлиться как-нибудь подольше. Ему хотелось обо всём поведать Фитчу и Хоку. Хотелось бежать вдоль длинной цепочки взбудораженных морпехов и каждому рассказывать о деле, снова и снова. Они накрыли западню. Его взвод. Убито двое, может быть, трое врагов, а у самих ни царапины. Прекрасная работа.

– 'Браво-шесть', это 'браво-раз'. Приём.

– На связи 'браво-шесть', – ответил Фитч.

– Нужна артиллерия, – взволнованно попросил Меллас. – Чёртовы азиаты сейчас улепётывают из грёбаного района. Где хреновы миномёты? Давай запросим.

– Понял тебя, 'браво-раз'. Литера 'дельта' как раз вызывает огонь. Миномётному расчёту слегка трудновато будет пускать мины на три лимба выше своих голов. Ты понял? Приём. – Меллас был слишком взволнован, чтобы заметить сарказм Фитча.

Он пополз туда, где возле Крота лежал Коннолли, всматриваясь в тенистую тропу. Коннолли тоже дрожал и тяжело дышал. Ванкувер находился слева от Коннолли, а огневая группа Райдера, отведённая теперь назад уступами, – слева от Ванкувера, образуя левую сторону клина. Остальное отделение без приказа образовало правую сторону клина в голове колонны, чтобы обеспечить максимальный огонь в направлении засады, но при этом иметь возможность вести огонь в стороны для защиты флангов.

– Я думаю, они утащили тело, сэр, – сказал Коннолли. – Как раз тогда, как мы отползали, мне показалось, я заметил какое-то движение. Вы их видели?

– Да, – солгал Меллас без всякого намерения. – Ты прав. – В своём воображении, питаемом возбуждением, упоминания о солдате СВА, утаскивающем труп под прикрытие джунглей, было достаточно, чтобы убедить себя в том, что он действительно видел, как это случилось. – Почему шкипер не посылает взвод в обход? – спросил он, вглядываясь в тропу.

Коннолли посмотрел на Мелласа: 'В это дерьмо?'

Меллас оторвал взгляд от тропы и посмотрел на Коннолли. Почему-то это замечание расстроило его. Ещё раз он посмотрел на запутанные джунгли по обеим сторонам узкой заболоченной тропки. 'Да, на это ушла бы целая вечность. Они б стали лёгкой мишенью. Их бы услышали за милю'.

– Вот именно, сэр.

– Может, с артиллерией мы сдвинем их с места. – Мелласу хотелось продолжать разговор о происшествии. – Ты точно попал тому гуку в голову? – спросил он.

– Я видел, как пропала его грёбаная морда, – мрачно сказал Коннолли.

– Назовём его подтверждённым, пусть даже у нас не будет тела. То есть в любом случае азиату не выжить. Ванкувер, должно быть, вмазал одному или двум. – Меллас повернулся к Ванкуверу. – Эй, Ванкувер, скольких, по-твоему, ты прищучил?

Ванкувер посмотрел на дымящееся оружие. 'Господи, сэр, я видел только грёбаный лес и что всё это дерьмо летит в меня. Хотя, наверное, парочку я подстрелил'.

– После артобстрела поищем следы крови. Но у нас должен быть как минимум один подтверждённый и два вероятных.

Он вернулся туда, где лежал Гамильтон, вдавленный в грязь тяжёлой рацией, небольшая антенна дугой раскачивалась в тихом воздухе. Он гордо доложил счёт: ' 'Браво', это 'первый'. У нас тут один подтверждённый и два вероятных. Приём'.


Рекомендуем почитать
Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


Всегда в седле (Рассказы о Бетале Калмыкове)

Книга рассказывает о герое гражданской войны, верном большевике-ленинце Бетале Калмыкове, об установлении Советской власти в Кабардино-Балкарии.


Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


Старые гусиные перья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Николаю Юрьевичу Авраамову

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


От рук художества своего

Писатель, искусствовед Григорий Анисимов — автор нескольких книг о художниках. Его очерки, рецензии, статьи публикуются на страницах «Правды», «Известии» и многих других периодических издании. Герои романа «От рук художества своего» — лица не вымышленные. Это Андрей Матвеев, братья Никитины, отец и сын Растрелли… Гениально одаренные мастера, они обогатили русское искусство нетленными духовными ценностями, которые намного обогнали своё время и являются для нас высоким примером самоотдачи художника.