Маттерхорн - [12]

Фитч представил радистов Мелласу, который тут же забыл их имена, и приказал одному из них вызвать взводных командиров на командирское совещание. Последовавший радиообмен между штабом роты и тремя взводами, начиная с приказания Фитча до полного завершения, занял менее двадцати секунд. Меллас, считавший, что радистам роты не мешало бы подтянуть дисциплину, был впечатлён.

Хок обратился к Фитчу: 'Разведка донесла, что Китаец опять мутит с братишками, у меня только что произошла маленькая стычка с ним на посадочной площадке. – Он посмотрел на Мелласа. – Не без некоей помощи'. Меллас уставился в грязь под ногами.

– А, дьявол, – сказал Фитч. – Что на сей раз?

– На сей раз лимиты на отпуск. Дерьмо собачье. – Хок повернулся к Мелласу. – Эй, Меллас, говорил ли тебе что-нибудь сержант Сиверс о том, что сержант Энджелл из роты 'чарли' меняется с Паркером двумя поездками в Тайбэй на одну в Бангкок?

В животе у Мелласа ёкнуло. Он смутно помнил, что Сиверс просил его передать Хоку что-то насчёт отпуска, но в тот момент это не имело значения, и он не хотел выглядеть глупо, прося пояснений.

– Нет, я не помню, чтобы он мне об этом говорил, – невозмутимо соврал он. Он не хотел ещё раз выглядеть глупцом, уже перед Хоком.

– Да? Ну, может быть, нам удастся к нему дозвониться на главной связи сегодня вечером.

– У вас в роте уже были расовые проблемы? – спросил Меллас, меняя тему разговора.

– Нет, не особенно, – ответил Хок. – Так, пара идиотов вечно скулит и всё баламутит. Здесь чёрные не могут скулить больше, чем белые. Все мы грёбаные ниггеры, насколько я могу судить.

– Кто такой этот Китаец?

– Наш местный Х.Рэп Браун, наш очень чёрный радикал, – сказал Фитч, улыбаясь, – иначе известный как младший капрал Роланд Спид. Но он не любит, когда его так величают. Кэссиди его ненавидит, но он хороший пулемётчик и ещё не давал повода к серьёзным проблемам. К тому же у нас есть и белые фанатики.

Радист, говоривший с батальоном, Релсник, мосмотрел на Фитча: 'Не могу удержаться, сэр. Вы не росли с ними бок о бок, как мы с Поллаком в Чикаго. Если б вы росли, вы бы их тоже ненавидели. Я к тому, что большинство чёрных здесь – приличные парни. Некоторые мне даже нравятся. Но это отдельные личности. А как расу, я их ненавижу'.

Фитч пожал плечами и посмотрел на Мелласа: 'Не отбить тебе места для логики'.

Оба радиста вновь уткнулись в журналы.

Внизу, на линии окопов, рядовой первого класса Тирелл Бройер, который прибыл на том же вертолёте, что и Меллас с Гудвином, швырнул складную лопатку в свою ячейку и показал ей средний палец. Руки и пальцы, непривычные к джунглям, были исцарапаны натянутой колючей проволокой, покрыты волдырями от рубки мачете и искромсаны инфицированными порезами от острых лесных трав. Он только что вернулся от колючей проволоки, уложенной ниже линии окопов, чтобы обнаружить, что его собственная ячейка наполовину завалена небольшим оползнем.

Он посмотрел на темнеющее небо и поправил тяжёлые пластмассовые очки на переносице. Страх, что его застукают в темноте без защиты, быстро вернул его на место. Он тут же устыдился своего страха. Он мог бы лежать там, на площадке высадки, как тот парень из второго отделения. Он продолжил копать, стараясь не обращать внимания на расколотый ноготь, пока не почувствовал, что кто-то присел на корточки над его окопом. Он повернулся и увидел выцветшие солдатские ботинки. Взгляд проследовал выше, до чёрного колена, выглянувшего в небольшую прореху на линялых штанах. Взгляд остановился на лице коренастого чернокожего морпеха с вислыми хошиминовскими усами. Гость сжал правый кулак, и они исполнили целый танец рукопожатия, общий для всех чёрных морпехов, – сложную цепочку ритмичных касаний костяшками, кончиками пальцев и рёбрами ладоней, что заняла несколько секунд.

– Откуда ты, братишка? – спросил гость, когда они закончили.

– Из Балтимора, – Бройер поглядел вниз на свою очень маленькую ячейку, чувствуя, как затруднительно будет выкопать её до того, как померкнет дневной свет, и придётся остаться на виду. Пластмассовые очки снова съехали вниз, и он быстро подтолкнул их назад.

– Не переживай из-за этой грёбаной норы, чувак. Накопаешься ещё для всяких козлов в следующие тринадцать месяцев – на всю жизнь хватит. Есть сигаретка?

– Да, – Бройер полез в карман и достал пачку пайковых сигарет. Предложил её незнакомцу, который улыбался ему, словно наслаждался какой-то шуткой. Он отметил, что незнакомец поражён витилиго, оставившей светлые пятна на лице и руках.

– Меня зовут Китаец, – сказал незнакомец. – Думаю, пойду, познакомлюсь с новыми братишками. – Китаец подкурил сигарету и сделал медленный вдох. – А тебя как звать, брат?

– Бройер.

– Блин, чувак. Твоё настоящее имя, не рабское.

– Тирелл, – ответил Бройер, недоумевая, рабское ли это имя или нет. Он испытал облегчение, когда Китаец ничего не ответил. – Ты из первого взвода? – спросил Бройер.

– Не-а. Вторая ватага. Пулемётное отделение. Однако меня знают все. Я как тот рекламный фургон, помнишь? – Китаец хрипло хохотнул. – Что думаешь о тех двух белых лейтенантах, что приехали тогда вместе с тобой?