Маттерхорн - [11]

Меллас почувствовал себя покинутым и – глупым. Он прекрасно понимал, зачем брякнул нелепость, но он и подумать не мог, что, вставляя свои два цента в дело расовой справедливости, он, скорее всего, навлечёт на себя неразбавленный укор Хока перед лицом стольких людей. Тем не менее, он догадывался, что его комментарий облетит всю роту. Он не сожалел о том, что выложил свою точку зрения; он сожалел о том, что оказался неуместным. Тогда он стал обдумывать, что будет лучше: оставаться здесь, наверху, в зоне высадки с Фишером, или пойти вниз, в окопы, к своему взводу, или отправиться к комроты лейтенанту Фитчу и подсобить ему с вертолётом? И решил, что лучше всего помалкивать и не задавать слишком много вопросов.

Хок с тревогой посмотрел на опускающиеся тучи, потом вниз по склону, на линии окопов. 'Вся почта готова к отправке?' – спросил он, не глядя на Мелласа.

Мелласу понадобился миг, чтобы сообразить, что Хок обращается к нему. 'Да, – ответил он. – Ты на ней сидишь. Она вся у Фишера в рюкзаке'.

Через несколько минут Шеллер, старший санитар, и лейтенант Фитч, шкипер, поднялись на площадку с командного поста. Рядом с Шеллером Фитч выглядел маленьким, почти котёнком. Подойдя к Фишеру, Фитч быстро взглянул на него и обратился к Мелласу и Хоку. Весь вид его светился полувесельем-полуозорством, подчёркнутым щегольскими усиками, за которыми он тщательно ухаживал. 'Сдаётся мне, Фишер пошёл и хорошенько трахнул сам себя, а? – сказал он и добавил, обратившись к Фишеру, – Как тебе это удалось после того, чтo ты притащил на своё херу из Тайбэя? Я слышал, что бывают разносчики, но ты – это что-то особенное'. Он отвернулся и стал ждать с остальными, пока Шеллер щупал Фишеру пульс.

Лицо присоединившегося к ним Шеллера выражало тревогу. 'Шкипер, если не вывезти его в течение часа, то стемнеет и он не выдержит. Его сердце уже скачет, даже с морфином. Мне нечего ему дать кроме морфина, ну а когда его слишком много… ну, вы понимаете. Поэтому я приберегу вторую сиретту. На всякий случай'.

– На случай чего? – спросил Фитч.

Никто не сказал ни слова, пока Фитч не прервал молчание: 'Что ты сделаешь, если вертолёт не прилетит?' – спросил он.

– На ум приходит только попробовать проделать отверстие, чтобы снять давление. Ему это не понравится.

– Не думаю, что в следующий час это будет иметь для него большое значение, – сказал Хок.

– Что слышно о вертушке? – спросил Меллас.

– Всё одно и то же, – ответил Фитч. – Единственное, как они смогут попасть сюда, это проскользнуть под тучами прямо над склоном горы. Будем надеяться, что им хватит пространства, – он помолчал. – И света, – добавил он тихонько.

– Мне потребуется место, чтобы поработать над ним, и почище, чем эта площадка, Шкипер, – сказал Шеллер. – Я не могу делать это в грязи. – Он был бледен и учащённо дышал. – Ещё мне нужно много света, поэтому место должно быть светонепроницаемо.

– Воспользуйся моей палаткой. Если он останется на всю ночь, мы со Сником как-нибудь устроимся, – сказал Фитч, имея в виду Релсника, батальонного радиста.

– О господи, нет, Шкипер, – вмешался Фишер, который всё время к ним прислушивался. – Они должны меня вывезти!

– Не беспокойся, – ответил Фитч, – Если придётся оперировать, то мы сделаем с него фотографию, прежде чем начнём. Так у тебя будет какое-никакое доказательство, чтобы подтвердить свои легенды. – Фишер кое-как усмехнулся. Меллас ёрзал, переминаясь с ноги на ногу.

Фитч обратился к Мелласу: 'Скоро совсем стемнеет. Нам лучше провести совещание с командирами минут так через пять, чтоб хоть писать было можно'.

– Хорошо, Шкипер, – ответил Меллас и снова заколебался, остаться ли ему с Фишером или пойти с Фитчем. Он посмотрел на Фишера: 'Не унывай, Фишер', – сказал он. Фишер кивнул. Меллас отправился вслед за Фитчем.

***

Боком они заскользили на ботинках по грязи крутого склона и приехали к ротному командному пункту. КП был таким же убежищем, что и все прочие: две плащ-палатки, наброшенные на кабель связи, – но отличалось от остальных тем, что по нижнему его краю шёл земляной вал, чтобы не пропускать ветер и свет, а над ним в муссонном воздухе медленно колыхалась большая антенна радиостанции 'два-девять-два'.

Фитч причесался перед стальным бритвенным зеркальцем, вставленным в расщеп на обломке, оставшемся от разбитого дерева. Дождь припустил ещё сильней. Фитч сунул расчёску в задний карман и вполз в палатку, сразу за ним Хок. Мелласк колебался, не уверенный, был ли он приглашён.

– Господи, Меллас, – крикнул Хок, – разве тебе не хватает разума, чтобы уйти из-под проклятого дождя?

Меллас втиснулся в маленькое укрытие. Внутри оказались и два радиста: один для батальонной радиосети, другой для ротной. На провисший потолок палатки мерцающие тени отбрасывала свеча. Друг возле друга лежали три надувных резиновых матраса, накрытых подстёжками от плащ-палаток. По сторонам палатки разместились винтовки, фляги, боеприпасы и рюкзаки. У раций лежали журналы 'Севентин' и месячной давности 'Тайм', да ещё вестерн Луиса Ламура. Меллас не знал, куда деть свои грязные ботинки. Наконец он привалился спиной к рюкзаку и выставил ноги в проход.