Мастера римской прозы. От Катона до Апулея. Истолкования - [81]
Steele 13.
Ср. Konrad Meyer 21 сл.
Цит. выше 5.
Opposita iuxta se posita magis explendescuntj сопоставление противопоставленных слов дает больше блеска.Kühner- Gerth S. 602 § 607. 2.
06 inconcinnitasу Саллюстия ср. K. Latte 10; 06 этом H. Dahlmann, Gnomon 12, 1936, 255-260.
Музыкальный термин, означающий неожиданный поворот в понимании одной и той же ноты.
Об уникальности этого пассажа в отношении исторического инфинитива см. Heßen (цит. выше, прим. 310 на с. 322).
Такие удвоения — древнелатинская черта. Ср. об этом K. Latte 7 с психологическим объяснением исходя из душевного склада Саллюстия.
Ср. aliud clausum inpectore, aliud in lingua promptum habere; non ex re, sed ex commodo; magis voltum quam ingenium bonum habere.
Sen. contr. 9, 1, 13 сл. = Sali. hist. 1, fr. 49, 24 Kritz = 55, 24 Maurenbrecher.
О проблеме ambitio cp. L. Schmüdderich, Zur Staats- und Gesellschaftstheorie in Sallusts Catilina, Der altsprachliche Unterricht 18, 3, 1975, 65-70, особенно 68; в то время как с теоретической точки зрения ambitioотносится к adiaphora,безразличному (пат gloriam, honorem, imperium bonus et ignavus aeque sibi exoptant, ведь к славе, чести, власти равным образом стремятся порядочный и праздный11, 2), и фактически она может быть propius virtutem, ближе к доблести(il, 1), дла Саллюстия это все же ambitio mala, дурное честолюбие (4, 2) и vitium, порок (11, 1), поскольку оно все более и более проявляется как ложная позиция.
Ср. Sallust. Catil. 10, 1; Cato, HRRI83 Peter (Сципионова цитата).
K. Büchner; Sallust, Heidelberg 1960 passim; о том, как структура «воплощает истину» (252 сл.).
Тем удивительнее, что А. Д. Леман ( 182) не замечает этого.
Цит. выше прим. 96 на с. 288.
О подражании Катону у Саллюстия: Август у Светония, Oct. 86. Поллион Suet, gramm. 10. E. Shard, Sallust und seine Vorgänger, 75-107. S. L. Fighiera 11 сл. 13-15. F. Deltour,De Sallustio Catonis imitatore, Paris 1859.
Формы мысли у Саллюстия отчасти сближаются с архаическими способами композиции (Fankhänel 269, который, правда, преувеличивает «исконное» у Саллюстия; в «Югурте» он усматривает упадок силы); он не «есть» архаист, но он архаизирует исходя из внутренней близости; наряду с подлинной архаикой и внешним архаизированием есть «подлинное архаизирование» — что и воплощает Саллюстий. Он вырабатывает свой архаизирующий язык и стиль постепенно; см. напр. E. Löfstedt, Synt. 2, 290 сл., 412 сл., 422. О спиритуализации древнеримских понятий у Саллюстия очень точно Leeman 186.
Возможно, свидетельством его «поэтического» самоощущения является тот факт, что он избегает некоторых политических клише: optimates, populäres, consensus', auctoritas, dignitas, félicitas, gravitas(аристократическая партия, народная партия, согласие, авторитет, достоинство, счастье, серьезность). Syme,256 сл.
Sail. lug. 113, 3-7. Комментарий: C. Sallustius Crispus, Bellum Iugurthinum, erläutert und mit einer Einleitung versehen von E. Koestermann, Heidelberg 1971 (к нашему отрывку — 384-386).
Inermisздесь, по-видимому, от inermus.
Саллюстий конструирует invadereс винительным падежом: Fighiera 127 сл.
О sedср. K. Büchner,Sallust, 139.
C. Sallustii Crispi de Bello Iugurthino Liber. Erklärt von Rudolf Jacobs, 11., verbesserte Auflage von H. Wirz, Berlin 1922, S. 148 (вслед за H. R. Dietsch).
Ср. E. Löfstedt, Syntactica II 290-294; 412 слл.; такие конструкции, состоящие из существительных среднего рода с родительным падежом, до «Югурты» у Саллюстия отсутствуют.
Richter 765 устанавливает аналогичный случай сужения перспективы, а именно в сцене, в которой римляне реагируют на постыдное соглашение с Югуртой (гл. 30).
Ср. Quint. 10, 1, 102.
Цезарь в конце также использует его для эффектного ускорения (Gall. 7,89,3) : mittuntur de his rebus ad Caesarem legati, iubet arma tradi, principes produci. ipse in munitionepro castris consedit; eo duces producuntur. Vercingetorix deditur, arma proiciuntur, к Цезарю отправляют послов для этого дела; он приказывает сдать оружие, привести главарей.
Сам он сел над укреплением впереди лагеря; туда приводят вождей. Верцингеториг сдается, оружие бросает перед собой. У Саллюстия было понимание этой стороны цезаре- ва стиля.
См. Koestermann ad locum.
Е. Laughton 156, ср. 142.
Koestermann ad locum выделяет пуантированное размещение обоих антагонистов рядом и замечает, что можно было бы представить себе, как они смотрят друг другу в глаза.
См. выше 88 сл. и 75 сл.
At ex Sallusti sententia nihil demi sine detrimento sensus potest (Sen contr. 9,1,13), относится к одному отдельному месту.
F. Nietzsche,Der Wille zur Macht, Leipzig 1922, Bd. 10 Собрания сочинений, 342.
О ритмах Саллюстия см. R. Ullmann, SO 3, 1925, 65-75. /. Perret, REL 40, 1962, 49 сл. (прежде всего «чётные» стопы — спондеи, дактили, анапесты). Отличие от Цицерона обусловлено жанром, но не только (ср. большую ритмическую близость к Цицерону Тацита: Ullmann ibid.). Ср. также Vretska S. 194 сл. об эпических клаузулах в Catil. 10 сл. (текст I). Теперь см. монографию Н. Alili, The Prose Rhythm of Sallust and Livy, Acta Univ. Stockholm, Studia latina 24, Stockholm 1979.
Естественно, что и песни все спеты, сказки рассказаны. В этом мире ни в чем нет нужды. Любое желание исполняется словно по мановению волшебной палочки. Лепота, да и только!.. …И вот вы сидите за своим письменным столом, потягиваете чаек, сочиняете вдохновенную поэму, а потом — раз! — и накатывает страх. А вдруг это никому не нужно? Вдруг я покажу свое творчество людям, а меня осудят? Вдруг не поймут, не примут, отвергнут? Или вдруг завтра на землю упадет комета… И все «вдруг» в один миг потеряют смысл. Но… постойте! Сегодня же Земля еще вертится!
Автор рассматривает произведения А. С. Пушкина как проявления двух противоположных тенденций: либертинажной, направленной на десакрализацию и профанирование существовавших в его время социальных и конфессиональных норм, и профетической, ориентированной на сакрализацию роли поэта как собеседника царя. Одной из главных тем являются отношения Пушкина с обоими царями: императором Александром, которому Пушкин-либертен «подсвистывал до самого гроба», и императором Николаем, адресатом «свободной хвалы» Пушкина-пророка.
В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.