Маска (без лица) - [6]

— Дело не в этом, — она помолчала, задумавшись, — Игорь, а ты бы смог полюбить красавицу?

— Нет, вряд ли, я же сказал, что их терпеть не могу. А почему ты спрашиваешь?

— Да так просто, — она отвела взгляд в сторону, — пошли ко мне в палату, ты ещё обещал сыграть мне на гитаре.

— Так я уже почти все вещи тебе сыграл, а новых ещё разучить не успел.

— Ну и что? Ты старые ещё раз сыграй. Мне нравиться, — тут она улыбнулась непринуждённо и ласково как раньше.

— Ладно, пошли, — я тоже прогнал тревожные мысли. И напрасно. Буквально через час приехала мать и сказала что меня выписывают. Для меня это было как гром среди ясного неба, я уже рисовал в своём воображении как мы с Олей будем гулять завтра по саду больницы. Как я постараюсь нарвать ей цветов — подснежников или что там расцветёт к этому времени на клумбе. И вот всему конец, я попытался было отговорить мать забирать меня прямо сегодня, сказал что плохо себя чувствую и лучше бы подождать до завтра. Но она и слышать ничего не желала.

— Игорь, сейчас же собирай вещи и побыстрее, я на такси приехала и оно ждёт внизу! — строго приказала она мне. Я конечно последовал её требованию, но первым делом бросился в палату Оли.

— Меня выписывают! — с порога выпалил я, — я сейчас уезжаю.

Мне показалось что Оля при этих моих словах тихо ахнула, но видимо только показалось, так как она тут же достала тетрадку и карандаш, и быстро что-то в ней написала.

— Вот — мой номер телефона и адрес, — она вырвала листок и протянула его мне, — а свой телефон ты мне дашь? Ведь ты тоже в Москве живёшь, может встретимся как-нибудь? Меня говорят только через неделю отпустят.

Я быстро написал ей в тетрадке как можно разборчивей свои адрес и телефон, с почерком у меня неважно, и невольно замер на месте, не зная что делать дальше. Просто так уйти собирать вещи, а их у меня было немного я не мог.

— Я хочу тебя ещё раз увидеть, — сказал я, и серьёзно добавил, — и без этой маски.

Оля сразу напряглась.

— Ты хочешь чтобы я её сейчас сняла? — спросила она, — может не надо? Я лучше к тебе без неё приеду или ты ко мне в гости приедешь. Созвонимся и встретимся.

— Обещаешь? — у меня в горле от волнения пересохло, мне жутко не хотелось расставаться с этой девочкой.

— Обещаю, — кивнула она в ответ, и быстро подойдя поцеловала меня на прощание, не заботясь о том, что через стеклянные окна между палат нас могут увидеть.

— Счастливо, — попрощался я, понимая, что когда соберу вещи, то придти к ней ещё раз не получиться. Я боялся расплакаться.

— Пока, — попрощалась она в ответ. Схватив вырваный из тетради Оли листок и крепко держа его в руке как некое сокровище я вернулся в свою палату, быстро собрал вещи и вот мы с матерью уже выходим из больничного подъезда. Я обернулся. Окна всех наших палат как раз выходили на эту сторону здания. Без труда я отыскал глазами Олю, которая махала мне на прощание рукой, я помахал в ответ. Мы подошли к такси, сели в машину, я постоянно оглядывался, а девочка всё сидела на подоконнике и смотрела мне вслед, пока мы не повернула за поворот и больница скрылась из виду.

Дома я пробыл всего два дня. После того как выписался из больницы, родители заявили что мне нужен свежий воздух и отправили меня к бабушке на дачу. Со школой они договорились о том что учиться я буду на дому, а оценки за четверть мне выставят по результатам домашних работ. Так что в школе я появлюсь только на следующий учебный год. На даче меня заставляли всё время напролёт сидеть за учебниками и писать упражнения по разным предметам, а телефона там не было. Точнее он был на почте, но не работал. Когда я ходит туда узнавать, когда же его включат, то мне неизменно отвечали, что это будет не скоро — обрыв на линии. Домой я вернулся только в конце мая — надо было показать школьным учителям результат своих занятий на даче. Но естественно первым делом, как только я пришёл в квартиру и снял ботинки — бросился к телефону. Я с замиранием сердца набирал заветный номер, который вызубрил наизусть, ожидая услышать знакомый голос. Но то что я услышал в ответ на мою просьбу «Позовите пожалуйста Олю», повергло меня чуть ли не в шок.

— А они переехали! — ответил в трубке хрипловатый женский голос.

— Как переехали? — до меня сначала не дошёл смысл ответа.

— Просто! — грубо ответил голос, — по обмену.

— А куда? Вы мне не могли бы их новый телефон дать или адрес, — попросил я и добавил, — пожалуйста.

— Нет, не могу, — отрезал голос на том конце провода, — ты не от их двоюродного брательника звонишь? Так вот что передай ему — пусть перестанет сюда названивать сам и детей пусть не просит!

С этими словами женщина бросила трубку и я услышал лишь короткие гудки. От следующих звонков результат был то же. Эта женщина наотрез отказывалась со мной разговаривать. Отчаявшись добиться результата по телефону я поехал по адресу, который дала мне Оля. Дверь мне открыла пожилая тётка с красным лицом одетая в засаленный халат.

— Чего тебе? — хмуро спросила она.

— Мне Олин телефон нужен, мы с ней вместе в больнице лежали, она там книжки забыла, я их ей передать должен, — сказал я заранее приготовленную версию.