Машина влияния - [24]

Шрифт
Интервал

. Так, гендерная и сексуальная проблематика появляется при описании банды сразу же.

Отметим и еще одну интересную деталь. Цель у членов банды – та же, что и у докторов, в частности у Хаслама: повлиять, переубедить, вот только методы – другие. Не моральное воздействие, а технонаучное.

Главарь банды – Билл, или Король. Именно он посредством магнетической пропитки (magnetic impregnations) Джеймса Хадфилда заставил того произвести выстрел в театре в короля Георга III. Хадфилд, кстати, после этого, совершенного в 1800 году, покушения был признан неизлечимым лунатиком. Король Билл, используя машину влияния, прибегает к самымнемыслимым зверствам и жестокостям. Он также известен тем, что никогда не улыбается.

Следующий в банде – Джек Школьный Учитель, или Джек-Наставник. Он – стенографист, который «величает себя протоколистом» (the recorder). Он постоянно приговаривает: «Так ты и сделаешь, когда нас застукаешь» и «Я здесь, чтобы следить за тем, чтобы игра была честной» – и обращает все в шутку. Джек редко работает с машиной. Точнее, он заодно с бюрократической машиной. У него свое место за письменным столом. Мэтьюз утверждает, что Джек Школьный Учитель препятствует тому, чтобы он правильно писал и говорил, используя метод диктовки. Наставник навязывает свой стиль, бросая на это все свои силы. Он только изображает из себя протоколиста, но не может избежать включения машины диктата.

Третий член банды – сэр Арчи. Поговаривают, что сэр Арчи – женщина, переодетая в мужское платье. Мистер Мэтьюз время от времени задает ему вопрос о том, какого он пола, но ответы следуют настолько эксцентричные и неприличные, что Мэтьюз отказывается их передавать. В банде сэра Арчи его считают лгуном и пошляком, постоянно отпускающим непристойные шутки. Он не покидает комнаты, в которой установлена машина, но сам на ней не работает. Он пользуется только магнитом. С мистером М. он общается исключительно посредством «мозгоговора» (brain-sayings).

Четвертый член банды – Средний Человек. Он – инженер. Злодеи утверждают, что именно он разработал машину влияния. Понятно, что Средний Человек лучше других знает, как с ней обращаться. Несмотря на то, что он использует ее для нападок на мистера М., делает он это скорее из спортивного интереса. Для Среднего Человека М. – талисман. Ему, как правило, насмешливо вторит сэр Арчи: «Да, он – талисман».

За Средним Человеком в описании следует Августа. Она моложе входящих в банду мужчин (Биллу – 64–65 лет, Наставнику – около 60, Сэру Арчи – где-то 55, а Среднему Человеку – примерно 57). Ей 36 лет. У нее резкие черты лица и плоская грудь. Она вечно ходит в черном и никогда не пудрится. Августа редко работает на машине, ее роль скорее сводится к поддержанию отношений с другими орудующими в городе бандами. Она умеет к себе расположить, кажется весьма дружелюбной, но, если ей не удается воздействовать на человека, не получается его в чем-то убедить, она становится злобной и может причинить серьезные неприятности. Объект ее влияния – женщины, а техника – «мозгоговор».

Еще одна женщина – француженка Шарлотта. Она того же возраста и такого же среднего роста, что и Августа, но поплотнее. Вместе с Сэром Арчи она постоянно находится в доме. Ее плохо кормят, и она практически без одежды; у мистера Мэтьюза даже есть подозрение, что она прикована. Интересно, что Шарлотта говорит по-французски, но «мозгоговор» осуществляет «посредством английских идиом»[121]. В течение нескольких лет она не работает с машиной.

Последняя женщина в банде имени не имеет, но поскольку она не снимает хлопчатобумажные митенки, то ее зовут Женщина-Перчатка. Ей 48 лет. На ее щеках и верхней губе полно волос. Главное, впрочем, что она мастерски управляется с машиной. Никто не слышал, чтобы она когда-нибудь разговаривала.

Особое внимание стоит обратить на то, что в описании членов банды трое – как раз те трое, что более-менее четко относятся к мужчинам, – Мэтьюзу кого-то напоминают. Все трое кому-то подобны, они – подобия. Можно сказать, они напоминают ему его самого в позиции нераспознавания (mesconnaissance). Нарциссической дезидентификацией дело не ограничивается.

Джеймс Тилли Мэтьюз утверждает, что главарь банды, Билл, напоминает ему покойного доктора де Валангина. Вероятнее всего он имеет ввиду Франсиса Джозефа де Валангина, доктора медицины, – человека, весьма известного в Европе, который практиковал в Лондоне, где и скончался в 1805 году. Он был врачом Королевского благотворительного общества масонов. В то же время у Билла явное сходство с сэром Уильямом Палтни, «дубликат (duplicate) которого он сделал»[122]. Итак, с одной стороны – доктор, с другой – политик, к тому же не столько он сам, сколько изготовленный им двойник.

У «Джека-Наставника» явное сходство с Джоном Хасламом. Он наставляет, учит, воспитывает и всё записывает. Зачем обычной банде стенографист, протоколист, регистратор, или, даже скажем, – звукозаписывающий аппарат (the recorder)? Джек-Наставник— связующее звено между машиной влияния и бюрократической машиной.

Средний Человек напоминает мистеру Мэтьюзу инженера, покойного мистера Смитона. Не удивительно, что именно он создатель машины, ведь Джон Смитон – инженер-строитель, механик, изобретший в 1760 году цилиндрические меха для подачи воздуха в доменную печь. Он считается первым в Англии гражданским инженером. Джон Смитон был членом Лондонского королевского общества и Лунного общества, которое объединяло деятелей британского Просвещения. Интересно, что название общества возникло в связи с тем, что его члены собирались в полнолуние, поскольку Луна давала необходимый свет, и называли себя «лунартиками» с намеком на лунатиков.


Еще от автора Виктор Аронович Мазин
Введение в Лакана

Эта книга – введение в дисциплину Великого и Ужасного Волшебника, Наследника и Реформатора Фрейда, Друга Якобсона и Леви-Строса, Последователя Сократа и Спинозы, Западного Мастера Дзен и Самого Темного Мыслителя, Отца Постсовременного Дискурса и Теоретика Эха Мысли, Психоаналитика Жака Лакана.Книга известного психоаналитика и теоретика культуры Виктора Мазина в доступной форме вводит в творческое наследие выдающегося французского мыслителя, основателя «Фрейдовской школы» Жака Лакана (1901-1981).Адресована широкому кругу читателей, интересующихся психоанализом и историей культуры.


Нарушение правил, или Еще раз и Шерлок Холмс, и Зигмуд Фрейд, и многие другие

Эти действующие лица неоднократно сводились на страницах исследовательских работ, на теле – и киноэкранах. И потому – «еще раз». Еще раз – на страницах-экранах. Зигмунд Фрейд и Шерлок Холмс, несмотря на вымышленный характер одного и реальный характер другого, обречены на мифологическое существование, обречены на жизнь референциальных аттракторов, на бесконечное повторение и уподобление, обречены на сближение. Бессмертие обеспечивается навязчивым характером повторяющегося «еще раз»: так воскресает через десять лет на страницах Шерлок Холмс после смертельной схватки с профессором Мориарти, так воскресает под пером все новых и новых биографов Зигмунд Фрейд.


Рекомендуем почитать
Исторический материализм

 Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.


Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений)

Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.


От знания – к творчеству. Как гуманитарные науки могут изменять мир

М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.


Познание как произведение. Эстетический эскиз

Книга – дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта.


Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту

Автор книги профессор Георг Менде – один из видных философов Германской Демократической Республики. «Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту» – исследование первого периода идейного развития К. Маркса (1837 – 1844 гг.).Г. Менде в своем небольшом, но ценном труде широко анализирует многие документы, раскрывающие становление К. Маркса как коммуниста, теоретика и вождя революционно-освободительного движения пролетариата.


Выдающиеся ученые о познании

Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.


Ненадежное бытие. Хайдеггер и модернизм

Сопротивление Хайдеггера «модерну» стало едва ли не официальным его завещанием. «Черные тетради» лишь укрепили этот антимодернистский вывод, превратив Хайдеггера в ведущего философского мракобеса XX века. Но, быть может, не стоит верить Хайдеггеру на слово? Что если попытаться деконструировать Хайдеггера как модерниста, вскрыв за декларативным уровнем инвектив и дежурной критики территорию модернистской онтологии с ее собственными проблемами (такими, как надежность и юзабилити), которые и по сей день определяют нашу ситуацию знания? Чего в конечном счете хотел Хайдеггер как последний auteur философии и чего он достиг?В формате a4.pdf сохранен издательский макет.


Идет ли богатство немногих на пользу всем прочим?

Принято считать, что лучший способ помочь бедным состоит в том, чтобы позволить богатым богатеть, что всем выгодно, когда богатые платят меньше налогов, и что, в конце концов, их богатство полезно для всех нас. Но эти распространенные представления опровергаются опытом, исследованиями и простой логикой. Такое несоответствие представлений фактам заставляет нас остановиться и задаться вопросом: почему эти представления столь распространены несмотря на все большее количество свидетельств, противоречащих им?Бауман подробно рассматривает неявные допущения и неотрефлексированные убеждения, лежащие в основе подобных представлений, и показывает, что они едва ли смогли бы сохраниться, если бы не играли важную роль в поддержании существующего социального неравенства.


Об истине

Изложив в общих чертах теорию брехни и лжи, Гарри Франкфурт обращается к тому, что лежит за их пределами, – к истине, понятию не столь очевидному, как может показаться на первый взгляд. Преданность нашей культуры брехне, возможно, гораздо сильнее, чем половинчатая приверженность истине. Некоторые (например, профессиональные мыслители) вообще не считают «истину» и «ложь» значимыми категориями. Даже слушая тех, кто твердит о своей любви к истине, мы волей-неволей задумываемся: а не несут ли они просто полную чушь? И правда, в чем польза от истины? С тем же искрометным остроумием и основанной на здравом смысле мудростью, которыми пронизана его первая нашумевшая книга «К вопросу о брехне», Франкфурт предлагает нам по-другому взглянуть на истину: есть в ней что-то настолько простое, что, вероятно, и заметить трудно, но к чему у нас есть скрытая и в то же время неистребимая тяга.


Политкорректность: дивный новый мир

Эссе известного социолога, профессора Высшей школы экономики посвящено понятию «политкорректность». Автор относится к этому явлению скептически. Ведь именно политкорректность сегодня становится одним из основных инструментов борьбы меньшинств за формирование новой повестки дня против большинства, борьбы, которая, на самом деле, подрывает традиционные институты демократии.