Марьяна Пинеда - [10]

Шрифт
Интервал

Открой, Клавела! К конскому хвосту
меня теперь на муку привязали!

Клавела уходит.

(Быстро направляется к фортепьяно)

Создатель мой! Ты вспомни путь свой крестный
и кровь, что капала из ран твоих!

(Садится за фортепьяно и запевает романс о контрабандисте: оригинальная музыка Мануэля Гарсиа, 1808 год)

Я веселый контрабандист,
избалованный вечной удачей.
Вызываю на бой я весь мир,
и никто мне не страшен на свете.
Притомился ретивый мой копь,
но вдали я слышу погоню, —
уноси ж меня, верный мой друг,
облекаться мне в саван не время.
А погоня все ближе, и вот —
завязалась в ночи перестрелка.
Что с тобою, любимый мой конь,
конь мой быстрый, лихой и верный?

(Поет этот романс с подлинным трагизмом, прислушиваясь к шагам Педросы на лестнице)

Явление девятое

Занавес в глубине сцены поднимается, входит насмерть перепуганная Клавела. В одной руке у нее канделябр, другая рука прижата к сердцу. За ней идет закутанный в черный плащ Педроса. Он сухощав, поражает своей бледностью и невозмутимым спокойствием. Произносит свои реплики с хорошо затаенной иронией и зорко оглядывается по сторонам, сохраняя, однако, внешнюю корректность. Производит явно неприятное впечатление. Актер, исполняющий эту роль, должен, однако, всячески избегать шаржа. При появлении Педросы Марьяна встает из-за фортепьяно. Пауза.

Марьяна

Войдите!

Педроса (приближаясь к ней)

Я прошу мою сеньору
не прерывать из-за меня веселой
той песенки, что слышал я, входя.

Марьяна (силясь улыбнуться)

Мне показалась ночь такой печальной…
Я стала петь…

Педроса

А я заметил свет
в окне балконном и решил зайти.
Простите, если вам я помешал…

Марьяна

Сеньор, напротив, я вам очень рада!

Педроса

Ужасный дождь!

Пауза. Вообще эта сцена должна прерываться паузами и внезапный длительным молчанием, когда действующие лица вступают между собой в отчаянную борьбу. В ней много тонких переходов: актеры, исполняя ее, должны всячески избегать утрировки, способной повредить искренности переживаний. Надо сделать так, чтобы зрители особенно живо воспринимали подтекст. Удачно воспроизведенный и не слишком шумный дождь время от времени должен заполнять драматические паузы.

Марьяна (значительно)

Наверно, очень поздно?

Пауза.

Педроса (пристально смотрит на нее; также значительно)

Да, очень поздно. Только что часы
одиннадцать пробили.

Марьяна (спокойно, жестом предлагая Педросе сесть)

Не слыхала.

Педроса (садясь)

Их бой донесся до меня, когда
я улицы ночные обходил.
Промок я до костей; бороться трудно
с холодным ветром, веющим с Альгамбры.

Марьяна (вполне овладев собой, значительно)

Да, ветер ледяной вонзает иглы
нам в легкие, а иногда и в сердце.

Педроса (парирует удар)

Вот именно. Я должен был исполнить
обязанность тяжелую свою…
А вы меж тем, прелестная Марьяна,
вы у себя, укрытая от ветра,
плетете кружево… иль вышиваньем
вы заняты?…

(Как бы припоминая)

Мне говорили, вы…
прекрасно вышиваете.

Марьяна (испуганно, но все же сохраняя спокойствие)

А разве
большой в том грех?

Педроса (делает отрицательный жест рукой)

О нет! Король, сеньор наш, —
храни господь его! – так развлекался
в те дни, когда в плену жил в Валансé[7]
он с дядюшкой, инфантом дон Антоньо.
Занятье превосходное.

Марьяна (в сторону)

Создатель!

Педроса

Вас удивляет мой визит?

Марьяна (силясь улыбнуться)

О нет!

Педроса (сурово)

Марьяна!

Пауза.

Женщине такой прекрасной,
как вы, ужель не страшно жить одной?

Марьяна

Не страшно, нет!

Педроса (значительно)

Так много либералов
и анархистов здесь у нас в Гранаде,
что людям честным трудно стало жить.

(Твердо)

Уж вы-то знаете!

Марьяна (с достоинством)

Сеньор Педроса,
я мать семейства – больше ничего.

Педроса (улыбаясь)

А я – судья. Вот почему тревожит
меня все это. И меня, Марьяна,
должны простить вы. Месяца уж три,
как голову я потерял совсем:
все не могу поймать я вожака
одной из групп…

Пауза. Марьяна играет своим кольцом, едва сдерживая тревогу и негодование.

(Как бы припоминая, холодно)

Его зовут дон Педро…
Сотомайор.

Марьяна

Уехал, вероятно,
давно он из Испании.

Педроса

О нет!
Но я его схватить надеюсь скоро.

При этих словах Марьяна едва не лишается чувств. Она роняет кольцо, точнее, она сама его бросает, чтобы дать другое направление разговору.

Марьяна (приподнимаясь)

Мое кольцо!

Педроса

Упало?

(Значительно)

Осторожней!

Марьяна (нервно)

Да, обручальное мое кольцо.
Не двигайтесь, не то его ногою
раздавите.

(Ищет)

Педроса

Оно прекрасно!

Марьяна

Незримая рука его как будто
сняла и на пол бросила.

Педроса (холодно)

Глядите…

(Указывает на то место, где лежит кольцо)

Оба подходят к авансцене.

Вот где оно!

Марьяна наклоняется за кольцом раньше, чем Педроса; последний оказывается рядом с ней и, когда она выпрямляется, вдруг сжимает ее в своих объятиях и целует.

Марьяна (вскрикивает и вырывается)

Педроса!

Пауза. Марьяна плачет гневными слезами.

Педроса

Успокойтесь,
моя сеньора Мариана!

Марьяна (продолжая отчаянную борьбу, хватает Педросу за край одежды)

Что
подумали вы обо мне, скажите?

Педроса (невозмутимо)

Я? Многое.

Марьяна

Разубедить мне вас
легко. Зачем вы шли сюда, скажите?
О, знайте, никого я не боюсь
и, как вода, чиста я от рожденья.
Могу я загрязниться, если только
ко мне вы прикоснетесь. Защититься
сумею я. Ступайте прочь отсюда!

Педроса (властно и гневно)


Еще от автора Федерико Гарсиа Лорка
Испанские поэты XX века

Испанские поэты XX века:• Хуан Рамон Хименес,• Антонио Мачадо,• Федерико Гарсиа Лорка,• Рафаэль Альберти,• Мигель Эрнандес.Перевод с испанского.Составление, вступительная статья и примечания И. Тертерян и Л. Осповата.Примечания к иллюстрациям К. Панас.* * *Настоящий том вместе с томами «Западноевропейская поэзия XХ века»; «Поэзия социалистических стран Европы»; «И. Бехер»; «Б. Брехт»; «Э. Верхарн. М. Метерлинк» образует в «Библиотеке всемирной литературы» единую антологию зарубежной европейской поэзии XX века.


Дом Бернарды Альбы

Как рассказывают родственники поэта, сюжет этой пьесы навеян воспоминаниями детства: дом женщины, послужившей прототипом Бернарды Альбы, стоял по соседству с домом родителей Гарсиа Лорки в селении Аскероса, и события, происходящие в пьесе, имели место в действительности. Драма о судьбе женщин в испанских селеньях была закончена в июне 1936 г.


Чудесная башмачница

«Я написал „Чудесную башмачницу“ в 1926 г… – рассказывал Федерико Гарсиа Лорка в одно из интервью. – …Тревожные письма, которые я получал из Парижа от моих друзей, ведущих прекрасную и горькую борьбу с абстрактным искусством, побудили меня в качестве реакции сочинить эту почти вульгарную в своей непосредственной реальности сказку, которую должна пронизывать невидимая струйка поэзии». В том же интервью он охарактеризовал свою пьесу как «простой фарс в строго традиционном стиле, рисующий женский нрав, нрав всех женщин, и в то же время это написанная в мягких тонах притча о человеческой душе».


Стихи (2)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Йерма

Летом 1934 г., сообщая о том, что заканчивает работу над пьесой «Йерма» («yerma» по-испански – «бесплодная»), Гарсиа Лорка сказал: «Йерма» будет трагедией о бесплодной женщине. Тема, как вам известно, классическая. Но я хочу развить ее по-новому, с новой целью. Это трагедия с четырьмя главными героями и хорами, какими и должны быть трагедии. Нужно вернуться к трагедии. Нас обязывает к этому традиция нашего драматического театра. Еще будет время сочинять комедии, фарсы. Сегодня же я хочу дать театру трагедию. «Йерма», которую я завершаю, будет моим вторым произведением в этом жанре».


Донья Росита, девица, или Язык цветов

Пьеса впервые поставлена труппой Маргариты Ксиргу в декабре 1935 года в Барселоне. По свидетельству брата Гарсиа Лорки, Франсиско, поэт заявлял: «Если зритель „Доньи Роситы“ не будет знать, плакать ему или смеяться, я восприму это как большой успех».