Маршалы Наполеона - [16]

Для Бернадота все складывается иначе. Получив приказ о движении в юго-западном направлении, 1-й корпус выступает вслед за кавалерией Мюрата. Измотанная форсированными маршами предшествующих дней, обремененная артиллерией, пехота Бернадота медленно «тащится» в заданном направлении. Когда преодолена уже почти треть пути, близ местечка Кезен у моста через р. Заале к Бернадоту внезапно является командующий 3-м корпусом Великой армии маршал Даву. По его словам, из штаба получены новые приказы. Бернадот распоряжается об остановке движения 1-го корпуса на юго-запад. Суть новых распоряжений императора состоит в том, чтобы Даву со своими войсками направился к Апольде и обрушился на фланг прусской армии, когда та будет отброшена от Йены. Далее в приказе за подписью Бертье следовала довольно невразумительная фраза: если маршал Бернадот окажется с вами (с корпусом Даву. — А. Е.), вы можете идти вместе… Такая весьма неопределенная формулировка, при наличии вполне определенного распоряжения императора Бернадоту, поручившего ему следовать к Дорнбургу, то есть в прямо противоположном Апольде направлении, решает дело. Бернадот отказывается соединять свои силы с силами Даву и продолжает марш к Дорнбургу. В итоге 14 октября, когда Наполеон сражается с армией Гогенлоэ при Йене, а Даву со своим 3-м корпусом нежданно для себя вступает в бой с главной прусской армией герцога Брауншвейгского при Ауэрштедте, корпус Бернадота «блуждает» между армией Наполеона и корпусом Даву, не сделав ни единого выстрела.

Император был страшно разгневан бездействием Бернадота. Впоследствии, уже на о. Св. Елены, Наполеон признавался, что даже хотел отдать Жана Батиста под трибунал, а это почти наверняка означало вынесение ему смертного приговора. Однако, несмотря на «возмутительный поступок» маршала, Наполеон его простил. Приказ о трибунале был порван. Как-никак Бернадот был членом семьи Бонапартов…

Наполеон, однако, совсем не делал секрета из того, что он крайне недоволен поведением командующего 1-м корпусом. Оценка действий Бернадота 13–14 октября 1806 г. чуть ли не как предательских, а потому заслуживающих бесспорного порицания, перекочевала в мемуары современников. Генерал, барон Марбо, писал в своих мемуарах: «Армия ожидала, что Бернадот будет сурово наказан»^{67}. Вслед за мемуаристами[38] о «предательстве» князя Понте-Корво написали историки. Известный исследователь полководческого искусства Наполеона Дэвид Чандлер полагал, что «промедление и завистливость», проявленные Бернадотом, воспрепятствовали императору и Даву в полной мере воспользоваться результатами их двойной победы над пруссаками^{68}. Подобного рода выводы на поверку оказываются, как минимум, несправедливы. Дело в том, что «краеугольным камнем» обвинения Бернадота в «предательстве» является утверждение Наполеона о том, что он приказал командующему 1-м корпусом поддержать Даву. Не выполнив приказ императора, Бернадот как раз и проявил то «промедление и завистливость», о которых писал Чандлер. Однако, по замечанию одного из биографов Бернадота, «тщательное изучение французских депеш доказывает… что такого документа не существовало»^{69}. Таким образом, сами официальные документы штаб-квартиры Наполеона оправдывают Бернадота. Что же касается практической осуществимости помощи Бернадота корпусу Даву, сражавшемуся под Ауэрштедтом, то по крайней мере технически она была совершенно невозможна. 1-й корпус Бернадота был отделен от 3-го корпуса Даву двумя реками, протекавшими между гористыми ущельями, что фактически исключало возможность их быстрого соединения.

Даву

Тем не менее события середины октября, как бы вновь подтвердившие присущую Бернадоту особенность всегда отсутствовать в решающем месте в решительный момент, сильно раздосадовали самого Жана Батиста. Чтобы как-то сгладить впечатление от своего невольного бездействия в день 14 октября, Бернадот активно участвует наряду с Сультом и Мюратом в преследовании остатков разгромленной прусской армии. Командующий 1-м корпусом проявляет завидную энергию и решительность. Уже 17 октября он берет штурмом сильно укрепленную крепость Галле. За семь дней солдаты его корпуса преодолевают расстояние в 100 миль, форсируют Эльбу, захватывают фамильное гнездо Гогенцоллернов — Бранденбург. 7 ноября именно Бернадоту сдается загнанный со своим 22-тысячным отрядом в Любек Блюхер. Там же в плен к князю Понте-Корво попадают 1,5 тыс. шведов[39]. Бернадот чрезвычайно любезно обходится с их командиром, графом Густавом Мернером. У рядовых шведов пребывание во французском плену также не оставляет неприятных воспоминаний: их хорошо кормят, никоим образом не унижают их достоинство и в конце концов транспортируют на родину в Остерготланд. «Маршал (Бернадот), чьи манеры, когда он того желал, были очень привлекательны, — вспоминал Марбо, — особо старался прослыть благовоспитанным человеком в глазах этих иностранцев»^{70}. Если Жан Батист в самом деле этого хотел, он достиг цели. О благородном и любезном французском маршале вскоре «узнала вся Швеция»^{71}.

Во время так называемой Польской кампании Наполеона (1806–1807) Бернадоту поручено командовать войсками левого фланга Великой армии. Под его непосредственное начало попадают корпуса Нея и Бессьера. Ни разу за свою военную биографию Бернадоту не приходится сталкиваться с таким множеством проблем, как «в этом гнуснейшем месте на свете» (именно так он называет в письме к королю Жозефу Польшу). Первый «противник», который встречает Великую армию в Польше, — непролазная грязь. «Я так глубоко проваливался в раскисшую землю, — вспоминал французский офицер, участник похода, — что с трудом мог вытащить оттуда ногу. Мои сапоги, наверное, остались бы в ней, не решись я нести их в руках и идти босиком. Таким образом я прошел больше пяти миль по кромке льда, проваливаясь в грязь на каждом шагу»