Маршал Рокоссовский - [59]

Но сражение за город продолжалось. Его вели находившиеся в окружении советские армии и подошедшие из глубины страны резервы. По распоряжению командования были созданы пять ударных групп, которые должны были восстановить положение у Смоленска. Одна из таких групп создавалась в 28-й армии, действие ее должен был возглавить сам командарм.

Группа генерала Качалова, как впрочем и остальные, состояла из трех дивизий: 149-й, 145-й стрелковых и 104-й танковой. Предстояло на первом этапе овладеть городом Рославлем, чтобы затем двинуться на Смоленск.

К исходу 22 июля группе удалось сосредоточиться севернее Рославля. Взаимодействуя с группами генералов Хоменко и Рокоссовского, она начала наступать на Смоленск. Но, как это часто бывало на войне, сюда же к Рославлю устремились и немецкие дивизии Гудериана. Их было девять, в том числе один мотокорпус, отличавшийся не только высокой подвижностью, но и огневой мощью.

Превосходство сил противника было четырехкратным. Однако советские дивизии, начав с утра 23 июля наступление, отбросили врага и продвинулись на расстояние до 60 километров. Авиация противника «висела» над боевыми порядками, то и дело приходилось отбивать контратаки пехоты и танков врага. В ходе боя части 140-й стрелковой дивизии захватили в плен около 600 гитлеровцев.

Успешно наступали 145-я стрелковая и 104-я танковая дивизии. Преодолевая упорное сопротивление противника, войска группы настойчиво продвигались к Смоленску. 28 июля они столкнулись с основными силами танковой группы Гудериана. Завязался бой, который продолжался 29, 30 и 31 июля. О его напряженности можно судить по тем потерям, которые несли наши части. Так, один лишь мотострелковый полк потерял 473 человека убитыми и ранеными.

Разведка донесла, что противник стягивает свои силы не только с фронта и фланга, но и в тылу, готовясь нанести удар по Рославлю. Там находилась 222-я стрелковая дивизия 28-й армии.

2 августа обстановка для оперативной группы Качалова стала угрожающей. Механизированным частям противника удалось выйти не только в ее тыл, но и «вбить» клинья между дивизиями, разобщив их действия. Однако приказ о наступлении на Смоленск оставался в силе, его нужно было выполнять.

Оценив обстановку, командарм принял решение продолжить наступление, прикрывшись частью сил со стороны Рославля. Там уже кипел бой на улицах. Главные же силы он нацелил на удар в тыл ельнинской группировки врага. Даже находясь в полном окружении, генерал Качалов не отказывался от решительных действий по уничтожению противника.

С каждым часом положение группы становилось все более сложным. Теперь уже было ясно, что ее войска попали в «мешок», и оставался еще «незатянутым» неширокий выход через деревни Лысовка и Старинка на восток, к реке Остер.

Штаб группы находился в лесу, и все ожидали прибытия стрелкового полка, который предназначался в авангард. Он должен был прорвать кольцо окружения и обеспечить выход штаба группы.

При тусклом свете фонаря генерал вглядывался в помятую карту. За дни боев он исчертил ее цветными карандашами, отражая на ней меняющееся десятки раз положение частей. Теперь вместе с начальником штаба группы генералом Егоровым он наметил на карте план. вывода войск из окружения.

Командарм понимал сложность обстановки, всю ответственность, которая легла на его плечи за сохранение подчиненных полков и дивизий, за тысячи солдатских жизней. Вглядываясь в карту, он еще и еще раз оценивал как бы со стороны трудности, которые ожидают на пути и которые необходимо преодолеть.

Авангардный полк должен был подойти вечером с тем, чтобы ночью, используя неожиданность, атаковать гитлеровцев и сломить их сопротивление. Но время шло, а полка все не было. За ним посылали офицеров связи, чтобы те настойчиво потребовали от командира ускорить прибытие. Но тот отвечал, что подразделения связаны боем и не могут оторваться от противника, потому что он начнет «на плечах» их самих преследовать.

А тут еще разведка донесла безрадостные сведения. Ее дозоры, миновав Лысовку, подошли к Старинке, куда должен был следовать штаб группы, и на окраине попали под сильный обстрел: в деревне находились гитлеровцы. Горловина «мешка» затягивалась.

Наконец, полк прибыл. Его командир Пилинога начал было оправдываться, но генерал не стал слушать.

— Без промедления к Лысовке, а оттуда к Старинке. Но знай, полковник, там уже немцы. Придется прорываться с боем.

Двигались по двум маршрутам: справа колонна 145-й стрелковой дивизии генерала Вольхина, слева части 149-й дивизии генерала Захарова. Впереди полк Пилиноги, за ним — штаб группы, артиллерия, автотранспорт. Здесь же единственный танк командарма, бронеавтомобиль связи.

Как и донесла разведка, в Старинке оказались немцы, и по оказанному сопротивлению можно было догадаться, что там находились значительные силы. Наши атаковавшие стрелковые цепи не смогли ворваться в деревню, отошли.

На наблюдательный пункт командира полка прибыл командарм. Пилинога доложил ему о неудаче.

— Нужно послать в цепь штабных офицеров, — предложил начальник штаба Егоров.

Командарм не стал возражать, подозвал адъютанта майора Погребаева.