икогда за свои пятнадцать лет Николай Раевский не пускался в далёкий вояж, какой предстояло ему совершить в начале осени 1786 года.
Родившись в Петербурге, он никуда из столицы не выезжал. Пребывая в доме, общался с гувернёром да учителями, глотая одну за другой книги, испытывая большой интерес к чтению. А две недели назад на их даче появился военный чин.
— Я от светлейшего князя Потёмкина, — представился он. — Имею честь передать вам его распоряжение.
— Что такое? — насторожилась мать Николая Екатерина Николаевна.
Потёмкин доводился ей дядей. Виделись они столь редко, что он казался ей далёким родственником. Однако она знала, что Григорий Александрович был близок к самой матушке-государыне, возглавлял досточтимую Военную коллегию и являлся главным российским генералом.
Не знала она, что ныне на Юге России, в так называемой Новороссии, обострились отношения с Оттоманской Портой, претендующей на Причерноморье и Крым, и дядюшка, светлейший князь Потёмкин, находился там, в Екатеринославе, где был штаб руководимой им армии.
Заметив тревогу хозяйки, прибывший поспешил успокоить её:
— Распоряжение Григория Александровича касается не вас, сударыня. Оно относится к вашему сыну Николаю. Вчера из Екатеринославского наместничества поступило предписание о скорейшем прибытии вашего сына, Николая Раевского, в город Чугуев. Он ведь приписан к лейб-гвардии Семёновскому полку?
— Да-да! С января его уже возвели в чин прапорщика.
— Значит, ему уже пора в строй, а он ни дня не был в полку.
По установившемуся для дворян праву Николая Раевского в шесть лет приписали сержантом к полку.
Семёновский был одним из двух первых полков русской гвардии, сформированных самим Петром Великим. Созданный из придворных слуг, детей конюхов, спальников и прочего простонародья, юный Пётр проводил поначалу с ними потешные игры, обучал стрельбе из ружей и пушек, учил правилам осады и обороны крепостей, действию в полевом бою. Позже в сёлах Преображенское и Семёновское действовали две роты потешных солдат и команды потешных пушкарей. Эти войска были опорой Петра и в 1690 году были развёрнуты в Преображенский и Семёновский полки. Они положили начало созданию русской регулярной армии, в частности её гвардии.
Теперь Потёмкин, приняв командование над Екатеринославской армией, которая сдерживала нападения воинственных турок, направил на её усиление лучший из российских полков — лейб-гвардии Семёновский.
— А где же ваш Николай? — спросил хозяйку прибывший.
Екатерина Николаевна тяжко вздохнула:
— Какой же, уважаемый сударь, он ныне мой? Был моим, а теперь уже ваш, армейский. — Она горестно утёрла глаза косынкой. — Николай был для меня отрадой. В тот год, когда он родился, я лишилась мужа, Николая Семёновича. Он был в чине полковника, командовал полком под Яссами. Там и скрутила его рана, от которой он отдал Богу душу. Там его и похоронили. В его честь новорождённому дали имя отца.
Николай Семёнович, так же как позже его сын, смолоду был зачислен солдатом в гвардейский Измайловский полк. В тридцать лет, полковником, он добровольно отправился в действующую армию, сражавшуюся против турок. В одной из схваток был тяжело ранен и в апреле 1771 года, не увидев сына, умер.