Марш Обреченных. Эстафета - [38]
— Говори человек, Оракул слушает тебя! — На самое ухо защебетала сильфида.
Оракул?! Цветок?! О Аллон, Оракулом оказался гигантский цветок!
Лианы подтягивали Войчека к раскрывшемуся бутону.
"Человек?! Обреченный?! Ваш храм никогда, не способен оставить меня в покое!"
Ярко выраженное возмущение в голове у мастера клинка и ножа. Он подавил удивление.
"Говори человек, зачем пришел? Хотя… я и так, догадываюсь — снова пророчество?"
— Да-а…
"Ты хочешь знать свою судьбу?"
— Нет. Судьбу храма.
"Тебя интересует судьба всех храмовников, мастер?"
Войчек лихорадочно думал, но сказал правду.
— Желательно.
"Раньше вы приходили по индивидуальным вопросам, теперь что-то произошло, изменилось? Храм стал одной семьей?"
Сколько сарказма — это чудо еще смеет издеваться?
— Храм на тропе войны.
"И кто враг — эльфы? Лестор?"
— Да, теперь осмелели и эльфы.
Волна смеха в голове.
"Остроухие взбунтовались. Наконец, решились?"
— Так как будет с пророчествами?
"Я скажу, ты все увидишь! Но…"
— Что но?
"То, что видят люди, не всегда их радует и удовлетворяет…"
— Я пришел узнать правду! И готов к любым последствиям!
"Хорошо. Ответ за тобой. Тогда — смотри!"
Сперва пустота в голове. Потом сознание Войчека взорвалось снопом ярких образов и картинок, он не понял что происходит, и только четкий самоконтроль, позволил ему скоординироваться, взять себя в руки, удержаться на плаву реальности. А не бреда.
Будущее явилось краткими сюжетами, сложившимися в беглую хронику миражей:
"мальчуган и две девчонки, ободранные и перепачканные кровью в узких тоннелях…"
"неясный силуэт твари — волка или… жуткого монстра, раздирающего одного за другим воина в боевых формах…"
"странный незнакомец, похожий на эльфа, в окружении паренька и двух девчонок, смутно знакомых — бегут болотными топями, спасаются…"
"за беглецами погоня — эльфы-воины и эльфары с отрядами лучниками, преследуют замученных людей…"
"твари окружили крепость и осажденные отбиваются из последних сил…"
"две армии столкнулись опять после двухлетнего примирения…"
"на холме силуэты фигур, покоренные судьбе, готовые на смерть, во имя мира на Зоргане, во имя — вечной справедливости…"
Сознание окатило ледяным холодом, и Войчек вынырнул из транса.
В голове бред — мыслеобразы перемешались, перетасовались картами.
"Ты узнал все что хотел?"
— Как же, а судьба храма?
"Человек, судьба храма в ваших руках!"
— В наших? И что для этого необходимо сделать?
"Им — ждать смерти. А тебе — спасать будущее!"
— Аллон!!!
Он от неожиданности и напряжения провалился в пропасть, но на этот раз — бессознания…
— Нет, ты только глянь, Крот, свинота вельможная, совсем офонарела! Леса хозяйственные, дороги барские, а они шастают и катаются, почем попадя! Крот, зови шустряка нашего, Клевера, пущай на гербы глянет, что за павлин в наш огород пожаловал?
Тетерев гогот.
Из подлеска показался щуплый малый на дохлячей пятнистой кобыле, поравнялся со взводным и патрульным, загарцевал на месте.
— А ну тихо, Стручок, не видишь, резидента в наших лесах поймали?
— Ре… резиде… резидета?
— Заткни ему пасть, Крот, а то я не выдержу, утихомирю на век!
Клевер позеленел, затем посинел от страха.
— Глянь-ка, хлопчик, на карету расфуфыренную, что посередке моста стоит, часом не узнаешь по гербам, чья она?
"Хлопчик" в сумраке заходящего дня прищурился.
— Да нет вроде, незнакома…
— Ты внимание сосредоточь, бестолочь! В оба проглянь! Проворонишь — шкуру сдерем!
— Заживо! — Поддакнул патрульный.
Клеверок крупно задрожал.
— Явно нездешние, гербов таких не видывал! Остроглазый щит? Нет. Точно не знаю.
На дверцах кареты, что стояла одиноко посреди деревянного моста через Дубравку, красовались по щиту с каждых сторон, а в центре — чудное буркало, то звериное, то человеческое, то — еще чье-то?..
— Хорош, Крот, дело делать надо!
— Надо так надо…
— Ты не заливай, вместе идем!
— Да, понял я, — буркнул враз присмиревший взводный. — Клевер ступай, наших сюда клич, но что б тихо, без единого шороха, понял?
— Ага…
— Я те дам ага!
— Так точно!
— Тише бараны! — Гаркнул на них начальник.
Но как бы не галдели служивые, на мосту стояла тишина, ни движения, ни возни.
Крот отправил вперед Хмеля, Чашку, Штопаного, Булата и Клевера. Карпуху, Крутого и Фартового оставил в прикрытие на арбалетах, чуть что — стрелять! Своих не своих, главное — врага или нечисть к начальству, то бишь к ним, не подпустить.
Их малочисленный отряд, как на ученьях разделился, занял позиции, а те, кто должны идти в разведку боем, тихо и крадучись направились к мосту. Загудели сапоги по бревенчатым колодкам, первыми подошли к карете Чашка со Штопаным. Зашли с двух сторон, откинули полуоткрытые дверцы экипажа. Выставили вперед клинки, обшарили карету снизу доверху. Никого! Ни души! Странно?
Огляделись по сторонам — с противоположного берега Дубравки гробовая тишина, даже птичьего щебета не слышно и зверье молчит. Удивительно!
Крот нутром чувствовал подвох, но не мог понять где?
Чашка скрылся в салоне кареты, разминая задницу на подушках, рассевшись на все сидения.
— Штопаный, залазь, чего крутишься?
— Уж больно тихо!
— Да ну тебя! Говори нашим, нехай прут к нам!
Вояка косо зыркнул на соратника, сплюнул через край моста в быструю реку и поплелся к остальным. Те топтались у банки возничего, разглядывали упряжь и спорили, куда могли подеваться кони? Забрали хозяева экипажа или животина вырвалась, перегрызя сбрую?
Третья книга хроники. Все начинается из воспоминаний историка и летописца, архивариуса Серой Башни, служащего Тайной службы Алькира Черствого, ветерана Эльсдарской Сечи. В своих мемуарах он подчеркивает, с какими трудностями предстояло столкнуться спецотрядам Северного Королевства Людей, чтобы захватить Эльсдар и одолеть эльфийских выскочек. Эпизоды подходят к своей кульминации и на континенте Зоргана четко обрисовываются положительные и отрицательные герои. Много развязок зависит не от магии и оружия, а скорее от способностей тех или иных персонажей найти взаимопонимание между собой.
Две разные личности, но у каждого из них одна судьба — оба становятся изгоями и отверженцами своего времени, оба сражаются за место под солнцем. Один — потерял все и пытается вернуться в Империю. А второй, полукровка-получеловек — отщепенец, ничтожество, но с железным сердцем в груди, проходит Школу Круга и становится профессиональным магом — эльфаром…
Тетралогия Константина Плешакова переносит в мир древней славянской магии и эпоху войн со Степью. Описываемые в книге события фантастичны, но вполне вероятны, богатыри не похожи на почти лубочных васнецовских персонажей, это люди из плоти и крови. Привычные сказочные и былинные сюжеты предстают в неожиданном свете: великие битвы, ратные подвиги, Святополк и колдовская девка Маринка, невинно убиенные Борис и Глеб, неодолимое зло в лице вечного врага героев — Волхва.
Киборга-паранорма (эспера) девушка-маг приглашает на вечеринку магов. Там он соглашается подвергнуться заклятью, которое делает его демиургом. Он должен будет создать новый глен (группу миров). Но перед этим все присутствующие маги должны рассказать свою любимую историю из их далекого(или не очень) прошлого. Киборг с удивлением узнает, что его хозяйка, которую все считают очень сильным магом, также была демиургом, большую часть жизни была основой всей магии. Все предрешено? Увы нет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На земле тысячи лет бок обок со смертными, скрываясь в "тени" существуют вампиры. Смертоносные, бессмертные дети ночи, продлевающие свою искусственную жизнь с помощью энергии заключённой в крови смертных. Со времён инквизиции, когда сами ночные хищники стали добычей разгневанных фанатиков, немёртвые были вынуждены уйти в мир легенд, став для людей лишь мифами и навсегда стерев из памяти подлинность своего существования. Время шло, и сам уклад жизни вампиров претерпел серьёзные изменения. Такие же они беспощадные убийцы, как и та древняя и могущественная сила, которая дождавшись своего часа, пытается вырваться на свободу из своего многовекового плена, и уничтожить всё живое на Земле…
Он оставил трон и свое королевство, чтобы стать актером. Бросил ремесло лицедея, получив в дар бессмертие от поклонника своего творчества. И сбежал на самое дно трущоб Дор-Надира, где обрел дружбу, смысл жизни и самого себя. И, снова все потеряв, обратился к магии, чтобы найти способ покончить с бессмертием… Это история Джоселиана Первого, короля Невиана, для друзей и учеников — просто Джока. История его взлетов и падений, поисков и скитаний. История, которая растянулась на сто шестьдесят лет…
Рассказ, написанный в 2000 году и относящийся к миру трилогии «Стужа».