Марксизм: испытание будущим - [167]
3. Кризис социалистической идеи или левой политики?
(Следующий текст выступления автора книги является реакцией на статью известного экономиста и политолога В. Иноземцева «Кризис великой идеи», опубликованной в журнале «Свободная мысль» №1. 2011 г.
Выступление прозвучало на «круглом столе», организованном журналом «Альтернативы» в здании Госдумы84. Основой дискуссии на «круглом столе» послужили соответствующие доклады В. Иноземцева и А. Бузгалина)
Я не буду говорить о всех вопросах, которые затронул в своей статье «Кризис великой идеи» наш уважаемый докладчик. Хочу сразу сказать, что со многим в его статье я согласен. Например, с его критикой идеи «державности» в программных документах КПРФ, отсутствием подлинного интернационализма у некоторых современных левых партий, отождествлением социалистической идеи с христианской идеологией, потерей современной социал-демократией своей социально-классовой идентичности и т. д. Скажу лучше о том, с чем я не согласен с докладчиком, что у меня вызывало протест при чтении его статьи.
Если говорить о кризисе великой идеи социализма, о чем заявляет докладчик, надо, прежде всего, понять на какой уровень критики он сам себя ставит? На мой взгляд, этот уровень, по крайней мере, не ниже того, на что претендовал в свое время Эдуард Бернштейн или автор книги «Либеральный социализм» - Карло Россели. Думаю, что замахнувшись на такой уровень, В. Иноземцев должен был в своем докладе высказать, хотя бы в сжатой форме, свое отношение к этим историческим фигурам и их критике марксистского социализма. Однако он этого не сделал, и тем самым вывел себя за скобки большого спора, ведущегося не одно десятилетие в социалистической среде.
Нет в докладе Владислава Леонидовича и вразумительного ответа на главный вопрос, что же он сам понимает под левой идеей, или идеей социализма? Докладчик много говорит о том, что левая идея связана с социальным неравенством и перераспределением богатства. На мой взгляд, левая идея в марксизме, или в научном социализме состоит в ликвидации наемного труда, на котором базируется весь капиталистический способ производства. Любое распределение богатства есть величина, зависимая от способа производства. Измените последний - изменится и распределение богатства. Левая, или социалистическая идея кратко выражена в известном словосочетании марксистов: «Освобождение труда!». Не случайно эти слова были поставлены Г. Плехановым (одним из первых критиков Э. Бернштейна) в название его группы, занимающейся распространением марксизма в России. Левые, которые не понимают данной идеи, не могут, на мой взгляд, считаться ни левыми, ни социалистами, ни марксистами.
Не следует забывать, что социалистическая идея генетически вытекает из проблемы взаимоотношения труда и капитала, точнее из противоречия и борьбы этих сторон друг с другом. Как известно, по Марксу капитал сам есть отчуждение результатов живого труда рабочего. Пока сохраняется такое отчуждение, сохраняется эксплуатация и другие социальные антагонизмы, присущие капиталистическому обществу.
Некоторые политики и ученые говорят, что пора перестать проводить дихотомическое деление на капитализм и социализм. Я им возражал, что тогда следует отменить противоположность труда и капитала, которая сегодня некуда не исчезла. Она лишь изменила свою форму проявления. Так вместо тяжелого физического труда в производстве все больше используется квалифицированный или интеллектуальный труд, но сам наемный характер труда, его отчуждение и эксплуатация остаются. Мало того, современные формы его эксплуатации, порой, приобретают не менее варварские формы, чем в прошлом, выматывая наемного работника полностью. Как известно, после длительного сидения за компьютером у людей резко снижается их работоспособность. Программисты мне говорили, что в итоге такой работы возникает желание в конце рабочего дня расслабиться за рюмкой виски, уткнуться в телевизор, или заняться сексом. Эти слова мне напомнили то, что писал Маркс о природе наемного труда в своих ранних работах, утверждая, что она уродует человека, превращая его сугубо человеческие свойства в свойства, присущие животным.
На мой взгляд, нельзя доказывать, как это делает автор статьи и докладчик, что сегодня якобы исчезает сам факт эксплуатации наемного труда благодаря повышению доли творческого труда в процессе производства. На самом деле современный капитал очень умело эксплуатирует носителей творческого труда, монополизируя в своих руках научные лаборатории, доступ к сложным техническим приборам, возможности выставочных залов, научных публикаций и т. д.
Говорят, что принцип наемности не совпадает с принципом классовости. Думаю, это не совсем так. Дело в том, что вопрос о классовой принадлежности проясняется другим дополнительным параметром - величиной дохода или зарплаты наемного работника. Так, одна зарплата равна средней стоимости рабочей силы, другая намного ниже или выше ее. В последнем случае - мы имеем сверхвысокие оклады и бонусы топ-менеджеров и банковских служащих, значительные гонорары известных звезд кино и эстрады, различных телохранителей и т. п. Понятно, что оплата труда таких категорий работников зависит не столько от квалификации или творческого содержания их труда, сколько от величины прибыли собственника средств материального и духовного производства, т. е. с классовой точки зрения эти работники, конечно, буржуа, а не пролетарии. Этот вывод также подтверждается «гламурным» образом их жизни, соответствующим сознанием и поведением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сегодняшнем мире, склонном к саморазрушению на многих уровнях, книга «Философия энтропии» является очень актуальной. Феномен энтропии в ней рассматривается в самых разнообразных значениях, широко интерпретируется в философском, научном, социальном, поэтическом и во многих других смыслах. Автор предлагает обратиться к онтологическим, организационно-техническим, эпистемологическим и прочим негэнтропийным созидательным потенциалам, указывая на их трансцендентный источник. Книга будет полезной как для ученых, так и для студентов.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.