Марксизм: испытание будущим - [169]
Да, сегодня нет мощного рабочего движения аналогичного прошлым временам. Молчат и представители интеллектуальной части рабочего класса. Нередко рабочие голосуют за правых политиков, не проявляя былой революционности и интернационализма. С чем все это связано? Конечно, есть ряд объективных факторов, которые способствуют такой ситуации. Среди них повышение общего уровня жизни трудящихся, особенно в современных развитых странах. Крушение «реального социализма» в СССР и странах Восточной Европы, большое пропагандистское влияние современных официозных СМИ и т. д. Вместе с тем, я думаю, главной причиной здесь выступает такой фактор, как отсутствие действенных политических партий, способных объединить рабочих и возглавить их борьбу с капиталом. Распространенный оппортунизм, имеющийся у ряда левых партий, во многом снижает эффективность борьбы рабочих за свои права.
Исходя из этого факта, Ленин в своих последних работах делал вывод о том, что социализм в перспективе будет вызревать не столько в развитых странах Запада, сколько начнет свое движение с Востока, со стран, подвергающихся сверхэксплуатации. XX век и наше время во многом подтверждает это предвидение. Достаточно в этом плане обратиться к опыту революционных преобразований и реформ в Китае, к приходу к власти левых сил на Кубе и в других странах Латинской Америки, наконец, современному пробуждению народов северной Африки и арабского мира. Все эти события говорят о том, что трудящиеся, рабочий класс в целом, в отличие от мнения Владислава Леонидовича Иноземцева, не перестает быть субъектом социально-исторических изменений. Я убежден, что он еще не сказал своего последнего слова, в том числе и в развитых странах Запада.
Никуда не исчезли социальные антагонизмы в современном мире, стало быть, не исчезла и потребность в левой социалистической идее. Повторю, по моему мнению, мы столкнулись сегодня не столько с кризисом левой идеи, сколько с кризисом социалистической практики и левой политики.
Так, кризис современного левого движения исторически во многом связан со сталинской политикой. Как известно, сталинский «казарменный социализм» не только сохранял наемное рабство, но и довел его с помощью ГУЛАГа до «космических» масштабов (вспомним подневольный труд зэков на лесоповале, или «творческий» труд в «королёвской» «шарашке»). Я уже не говорю, о враждебном отношении Сталина к марксистской идее «реального гуманизма», которую Маркс связывал с коммунистическим переустройством мира и переходом от «царства необходимости» к «царству свободы». Одной из характерных черт социалистической идеи является постепенное отмирание государства. Сталин считал эту мысль классиков «гнилой», заменив ее на теорию «обострения классовой борьбы» по мере построения социализма. Сталинизм вообще есть отрицание научного или марксистского социализма. К сожалению, это мало кто сознает в современном левом движении.
Подчеркну еще раз, сегодня, на мой взгляд, нет необходимого и должного политического оформления протестного движения людей наемного труда, нет подлинно сознательных и активных политических организаций левого толка, которые могут вести эффективную социальную борьбу с капиталом. Многие левые партии (коммунисты, социалисты, социал-демократы) в развитых странах страдают тривиальным приспособленчеством. В итоге происходит определенное сращивание левых партий с буржуазной властью. Это проявляется в идеологии и тактике, когда левые начинают отказываться от революционных методов борьбы. Достаточно напомнить, как Зюганов говорил в 1990-е гг. о том, что Россия исчерпала свой «лимит на революции». К сожалению, об устарелости революции говорит сегодня и такой специалист по Марксу, как В. Иноземцев.
На самом деле, как показывает практика, революционные методы борьбы далеко не устарели. Социальная борьба в мире продолжается. Мы видим это на примере деятельности альтерглобалистского движения, социальных протестов во Франции, когда миллионы трудящихся солидарно отстаивают свои права на труд и пенсионное обеспечение, когда греки и португальцы выходят на улицу с требованием остановить перекладывание негативных последствий мирового экономического кризиса на плечи трудящихся, остановить рост безработицы и т. д.
В обсуждаемой статье есть мысль о том, что социализм как общество будущего предполагает господство пролетариата. Эта мысль, на мой взгляд, не совсем точна: социализм, а тем более коммунизм предполагают постепенное исчезновение господства не только буржуазии, но и самого пролетариата. Если рассматривать социализм как переходный период, то, в нем, конечно, сохраняется господство пролетариата до тех пор, пока сохраняется возможность реставрации буржуазных отношений и пока не созданы передовые производительные силы, позволяющие резко повысить жизненный уровень трудящихся по сравнению с капиталистическими странами. С решением этих проблем отпадает всякая необходимость в существовании классов, тем более в необходимости диктатуры пролетариата и его орудия - государства. На смену рабочему государству рано или поздно должно прийти общественное самоуправление.
В книге публикуются результаты историко-философских исследований концепций Аристотеля и его последователей, а также комментированные переводы их сочинений. Показаны особенности усвоения, влияния и трансформации аристотелевских идей не только в ранний период развития европейской науки и культуры, но и в более поздние эпохи — Средние века и Новое время. Обсуждаются впервые переведенные на русский язык ранние биографии Аристотеля. Анализируются те теории аристотелевской натурфилософии, которые имеют отношение к человеку и его телу. Издание подготовлено при поддержке Российского научного фонда (РНФ), в рамках Проекта (№ 15-18-30005) «Наследие Аристотеля как конституирующий элемент европейской рациональности в исторической перспективе». Рецензенты: Член-корреспондент РАН, доктор исторических наук Репина Л.П. Доктор философских наук Мамчур Е.А. Под общей редакцией М.С.
В сегодняшнем мире, склонном к саморазрушению на многих уровнях, книга «Философия энтропии» является очень актуальной. Феномен энтропии в ней рассматривается в самых разнообразных значениях, широко интерпретируется в философском, научном, социальном, поэтическом и во многих других смыслах. Автор предлагает обратиться к онтологическим, организационно-техническим, эпистемологическим и прочим негэнтропийным созидательным потенциалам, указывая на их трансцендентный источник. Книга будет полезной как для ученых, так и для студентов.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.