Марк Болан - [3]

Иногда он считал необходимым для себя потусоваться на улицах.

Марк Болан, ноябрь 1972: Я зарабатывал фунтов по 30 в день. Но для этого работать приходилось с девяти утра до полуночи. Через некоторое время от этого начинаешь терять голос. Кроме того, очень холодно.

Нависла пасть зимы над нами

Ячменные поля бесплодны

ни колоса на них

Хрипит сумерек ранних ведьма,

пред ней — владельцы

Царства снежной седины.

Зима, зима, зима,

Кто ты, как не Зла слуга?

Смотри: синие птицы в часовнях замёрзли,

Просят пощады колокольчики их сердец

У жадных крыльев летучих мышей,

у клешней зимы,

У царства снежной седины.

— The Throat of The Winter

В те времена вовсю процветал «хайп», и я выступил на Ready, Steady, Go и занимался тому подобными вещами.

Б. П. Фоллон: Думаю, познакомился я с ним на Ready, Steady, Go в году 66–м. Он участвовал в одной программе с Джими Хендриксом. Это было удивительное шоу, потому что в нём были они оба — и если использовать клише: это — два волшебных человека, и они очень понравились друг другу. Я был ими очарован, но в те времена это было очарование на расстоянии.

Марк Болан, ноябрь 1972: Ничего особенного не происходило, хотя в те времена ко мне проявлялся достаточный интерес. Но мне надоело заниматься всеми этими делами, и поэтому я провёл два года в написании песен и улучшении, насколько это было возможно, своей игры на гитаре.

Джун Болан: Я познакомилась с Марком в 1967 году. Я работала на Блэк—Хилл-Энтерпрайзес в маленькой конторе на Александер–стрит. Марк зашёл повидаться с Питом Дженнером и Эндрю Кингом. Он хотел, чтобы мы его менеджировали. Понимаете, тогда у нас был Floyd, а Марку нравился Сид Барретт. Я была в конторе и вдруг почувствовала, как в моей голове что–то пульсирует, это было необыкновенное чувство. Я вышла к ним и спросила, не хотят ли они кофе, вот и всё. И тут вошёл он. Выглядел он весьма эксцентрично. Он был в брюках своей мамы, в стоптанных ботинках и в дырявом школьном блейзере.

«Какой забавный парнишка!» — подумала я.

Но у него были невероятные глаза. Это было физическое притяжение, как я уже говорила, меня будто по голове ударило. Но таким уж был Марк. Он мог войти в комнату в ужасном виде, похожем на засранца, но в нём было своё очарование. То есть, тогда он не был знаменит, меня привлекла вовсе не его слава или что–то подобное …Так или иначе, Пит и Эндрю спросили у меня, что я о нём думаю. Я ответила, что слышала «Душистый Сад» Джона Пила, и что шоу мне понравилось. Я слышала всего две его песни, включённые в это шоу, но они не были похожи ни на кого… Что–то должно было случиться…

Джон Пил: Впервые я услышал о Марке в 1967 году, когда я работал на пиратской радиостанции Радио—Лондон. Тогда я только–что вернулся из Калифорнии. Это было сразу же после того, как он ушёл из Детей Джона, и он прислал мне свою демонстрационную пластинку и ряд плёнок, записанных им вместе со Стивом Туком. Он спросил у меня, что я думаю о его песнях. Они мне очень понравились, и поскольку на Радио—Лондон это было возможно, я выпустил их в эфир.

Джун Болан: … На следующий день у них была игра в Иллингском колледже, и Эндрю предложил нам съездить туда и посмотреть на их концерт — на Марка и Стива Тука. Это было дневное шоу, мы приехали к его середине и досидели до конца. У них был маленький усилитель Вокс-АС, но не было никакой подзвучки, абсолютно ничего, просто один микрофон на согнутой вешалке. Но в нём было нечто такое, что невозможно отвергнуть. После концерта мы сказали ему, что можем отвезти его домой. По счастью у Floyd был свой Бентли, и, поскольку права были только у меня, вела его я. В те дни для меня это было большое событие. Мне было всего двадцать, и, на мой взгляд, в Бентли разъезжали исключительно шикарные люди. Тем не менее, мы отвезли Марка в дом его матери, у неё был небольшой сборный блочный дом в Уимблдоне, который назывался «Летнее Время», мы его там высадили, и вместе с Эндрю вернулись на работу. Примерно через час зазвонил телефон. Это был Марк. Он сказал, что должен немедленно со мой встретиться. Я подумала:

«О, Боже! Уже проблемы!»

Я сказала Питу и Эндрю, что, возможно, это по делу, и они решили, что мне стоит пойти. Когда я туда пришла, я вошла, и Марк сказал мне:

— Я в тебя влюбился, и я не знаю, что с этим поделать…

И это было просто чудесно.

Дни мои — опавшие листья,

Когда нет тебя.

Слова мои — щербатый меч,

Когда нет тебя.

Где ты,

Солнце сияет радугой.

Страхи мои — прозрачней воды

Когда нет тебя.

Слышу одну пустоту, любимая,

Когда нет тебя.

— Dove

Джон Пил: … он мне нравился как человек, и мне нравилась его музыка. С той поры, если я где–то вёл концерт, то я просил Марка со Стивом приехать и поиграть. Зачастую, устроители бывали не слишком этому рады, потому что им не нравились люди, сидящие на сцене и молотящие по детским инструментам и поющие в странной, непривычной манере. Но, всё же, пришло время, и им это начало нравиться, и мы вместе провели достаточно много концертов, я думаю около двадцати — двадцати пяти, что–то вроде этого.

Джун Болан: Он получал по 5 фунтов за игру. Поскольку он жил в Уимблдоне, такси домой плюс все издержки обходились ему примерно в пять фунтов.