Мария - [2]

Сначала мы надеялись на возвращение отца, каждый день ожидая, что он появится на пороге и заберёт нас собой. Но день шёл за днём, а потом и месяц за месяцем, но он не появлялся. Наступил час, когда мама просто мне сказала: «Забудь, Ли, надо жить дальше. Видимо у папы что-то пошло не так, и ему сейчас не до нас. Теперь я буду учить тебя».

Вот тогда я и узнала о том, что моя мама ведьма. Мы жили в изоляции от всего мира. Единственное, чем я могла занять себя, кроме охоты ― учёба, а учиться я любила. Для меня открылся совершенно новый мир: травы, зелья, обряды и заклинания. Я была в восторге.

В начале нашего отшельничества в лесу мы ни в чём не нуждались. Папа заранее позаботился об этом. Но время шло, и наступил момент, когда нам просто стало нечего есть. Под мои вопли и слёзы мама сама обрезала мне волосы, превратив меня в «мальчика». И, время от времени, я стала уходить в ближайшее предместье, чтобы обменивать наши платья и драгоценности на еду.

Это было опасно, и не только потому, что маги продолжали нас искать. Угадать, когда начнётся магический шторм лесного Хозяина, было невозможно, он не подчинялся определённому расписанию. Однажды я чуть не погибла, только чудом успев добежать до дверей дома.

После этого случая мама достала из сундука большую книгу в чёрном кожаном переплёте и неохотно рассказала мне о ней. Это было её наследство, доставшееся от бабушки. Книга предсказаний. По ней можно было узнать многое, только плата за это была очень высока.

Мама предупреждала меня, чтобы я использовала её только в крайних случаях. Книга требовала жертву, которую назначала сама. Так при каждом моём походе в пригород, мама проводила обряд и точно говорила, когда мне нужно было идти и возвращаться. Я не знала, чем она платила за мою безопасность. Но вскоре начала замечать, что мама не здорова.

Вначале она отшучивалась и говорила, что просто не выспалась, но однажды я застала её согнувшейся от боли. Через три месяца ей стало так плохо, что она не смогла вставать с кровати, но всё равно продолжала моё обучение. Благодаря ей узнала много запретного, и, попадись я в руки магов Герцога, меня бы немедленно казнили.

Так я стала настоящей ведуньей, но не обычной, а единственной в своём роде, знающей магию мужчин. Как-то она сказала, что мне уготовано судьбой стать Верховной ведьмой, а я не поверила ей и засмеялась. Я была так беспечна, избалованная родителями девочка, до последнего верившая, что мама всегда будет рядом.

Но наступил день, когда она не проснулась, и только тогда я осознала весь ужас своего положения: совсем одна в магическом лесу, без всякой надежды на будущее. Похоронив маму и пережив несколько дней, полных слёз и отчаяния, я обратилась к книге, чтобы узнать, что же мне делать дальше.

Дрожащими рукамиоткрыла чёрную книгу и произнесла необходимые слова. На чистом листе бумаги появилась надпись, сделаннаято ли красными чернилами, то ли кровью. Это было предсказание для меня. В нём говорилось, что вскоре в лесу появятся два незнакомца, и мне следовало сделать всё, чтобы остаться с ними. Только так я могла выжить и найти свою судьбу.

Растерянная, я снова и снова перечитывала эти слова. Предсказание было слишком расплывчатым, да мне и не верилось, что кого-то по собственной воле занесёт в эти гиблые места. Тем более, что как раз в это время должен был начаться очередной магический шторм, и покидать дом было очень опасно.

Пока я размышляла, надпись в книге медленно поблекла и исчезла. Мне стало ещё страшней. «Почему книга не потребовали с меня платы? Потому, что я особенная? Вряд ли. Значит платить придётся потом, и кто знает, какой ужасной может оказаться требуемая жертва…» Уже готовая снова разрыдаться от отчаяния, вспомнила мамины слова: «Когда меня не станет, поплачь не много, а потом следуй своей судьбе. У тебя всё получится, Ли. Не забывай, что ты моя дочь и никому не открывай настоящего имени, иначе ослабишь свою силу…»

Я села прямо на пол, закрыла лицо руками и думала, думала… А потом вспомнила об отце, человеке, который говорил, что любит меня больше всех на свете и бросил здесь страдать в одиночестве. Вспомнила, как два дня со стонами копала могилу для мамы, стерев руки до кровавых мозолей, потому что земля была твёрдой, оплетённой множеством корней. Я же была в лесу одна, и некому было мне помочь…

Обычай требовал, чтобы семья ведьмы сама её хоронила. Это и понятно, кто же ещё стал бы заниматься таким. И применять магию было нельзя. Где он был в это время, мой любимый папочка? Почему не залечил мои кровоточащие раны, не вытер слёзы с лица? В моей душе проснулась ярость. И не простая, а ярость ведьмы.

Мне было так плохо, что я не могла рассуждать здраво, и искала кого-нибудь, чтобы излить на него всю свою злость и отчаяние. Нужен был враг, и разум, затуманенный гневом, быстро его нашёл: мой отец как нельзя лучше подходил на эту роль. Я возненавидела его и поклялась себе, что рано или поздно его найду и отомщу за себя и маму… А ведьмы не нарушают своих клятв.

Повзрослев, много раз пожалела, что поторопилась тогда с обвинениями. Поняла, что должна была винить не его, а тех, кто заставил нас убегать и прятаться и, в конце концов, разрушил нашу семью. Но это случилось позже, и изменить я уже ничего не могла: клятва была дана и требовала исполнения.