Маргелов - [173]
— Ты мне этих «мухоморов» больше не показывай.
После этого малиновые береты окончательно заменили на голубые.
«Регби — ВДВ!»
«Батя» скептически относился к увлечению десантников спортивными соревнованиями с мячом — футболом, волейболом, баскетболом.
В 1977 году в Ферганской дивизии порученец командующего В. Г. Сафронов (участник четырех локальных войн — в Венгрии, Чехословакии, Афганистане и Анголе, в ВДВ с 1953 года) показал Маргелову в Доме офицеров трофейный американский фильм о регби. Командующий сперва фильм смотреть не хотел, но потом согласился. Смотрел внимательно, все время попыхивая «беломориной». В какой-то момент вскочил со стула:
— Е… твою, так это ж драка!
С того дня во всех дивизиях и частях ВДВ появились плакаты: «Регби — ВДВ!» Мячи-дыни для регби приобрели каждому подразделению. Проводили соревнования. До сих пор в музее-квартире генерала В. Ф. Маргелова хранится мяч с автографами первой сборной команды ВДВ.
Как курсанты через «коня» прыгали
Приехал Маргелов в очередной раз в Рязань, в училище. Обходит его вместе с начальником. Зашел в спортзал. А там взвод курсантов занимается физподготовкой. Командир взвода подлетает и докладывает:
— Товарищ генерал армии! Такой-то взвод такой-то роты отрабатывает упражнение «прыжок через коня».
— Так, давайте, отрабатывайте. А мы посмотрим.
Курсанты продолжили прыжки. Но, видимо, переволновавшись перед командующим, почти все задели коня.
Маргелов вытащил изо рта папиросу и сказал:
— Вы через него не прыгаете — вы его е…те!
Каким должен быть настоящий десантник
Перед съемками фильма о ВДВ «Голубые молнии» съемочная группа приехала в учебный центр Рязанского училища Сельцы посмотреть, как занимаются в полевых условиях десантники, ближе познакомиться с их повседневной жизнью. После знакомства с военным городком сели на даче у командующего. «Приняли» и начали обсуждать, каким должен быть фильм, а замое главное — образ десантника.
В съемочной группе была женщина, помощник режиссера. Очень скромная, тихая, небольшого росточка. Должно быть, потому-то Василий Филиппович ее и не заметил сразу. Она все время, словно стесняясь мужской компании, пряталась за спинами мужчин.
Режиссер ждал ответа от командующего, как говорят, на поставленный вопрос. Маргелов ответил со свойственной ему прямотой:
— Каким… Ты покажи мне десантника в фильме таким, чтобы ему любая баба прямо на улице дала!
На мгновение повисла тишина. Съемочная группа и сопровождавшие офицеры медленно поворачивали головы в сторону помощника режиссера. А дальше, как в ремарке к пьесе: «Послышался стук упавшего на землю тела».
К счастью, обморок был легким. Помреж вскоре пришла в себя. Извинилась и сказала, что в комнате душно… Маргелов тут же распорядился открыть окно.
Автомат и три запасных магазина
Однажды на строевом смотре Маргелов подошел к десантнику. Десантник одет по полной форме и экипирован под завязку — РД[56], БЗК[57] и прочее. И вдруг приказал:
— Это не десантник! Десантник предназначен для пятнадцати минут интенсивного боя! Раздеть!
В результате десантник остался в «афганке» с АКСом и тремя дополнительными магазинами. Всё. Для пятнадцати минут интенсивного боя достаточно.
«Рукава закатай!»
Накануне учений на плацу выстроилась бригада. Командир бригады докладывает командующему уже по второму разу:
— Товарищ генерал армии! Бригада такая-то построена! — и т. д.
— Не вижу! — говорит командующий.
Командир бригады уже вспотел. Командует комбатам, чтобы подтянули батальоны. Все подтягиваются. Пуговицы, ремни, фляжки, носочки… Все выдраено, все сияет.
— Ров-няйссь! Ссмирррна! — Снова комбриг летит докладывать «бате».
И тот еще злее:
— Кто это?! — И указывает на ровные шеренги батальонов.
— Бригада, товарищ генерал армии! Десантники!
— Нет, это не десантники!
— ???
«Батя» с досадой махнул рукой, подался вперед да как гаркнет своим хриплым прокуренным голосом:
— Сынки! ЬІшшо пару пуговиц — расстег-гни! Ремень — нА яйца! Рукава зА-катай! «Калаши» — нА грудь!
Батальоны быстро привели себя «в порядок».
«Батя» посмотрел на свой «румынский бардак», хмыкнул. Новая форма одежды десантников ему понравилась.
— Во! Другое дело! Теперь я вижу десантников!
Брежнев подумал, что так и надо
Осенью 1967 года на Украине проводились масштабные общевойсковые учения «Днепр».
Началось десантирование. Небо заполнилось парашютами. Сбрасывали и бронетехнику. Парашютная система одной из бронеединиц не сработала. Наблюдатели и высокие гости тем временем стояли на специально сооруженных помостах, откуда было все хорошо видно. На одном из помостов находился генеральный секретарь ЦК КПСС и руководитель страны Леонид Ильич Брежнев. И вот эта злополучная бронеединица начала стремительно приближаться к земле. Впечатление было такое, что она вот-вот грохнется на один из помостов. Толпа дрогнула, и многие стали разбегаться кто куда, но Маргелов и министр обороны маршал А. А. Гречко были спокойны. Брежнев посмотрел на них и тоже успокоился. Во-первых, сам фронтовик. А во-вторых, спокойствие Маргелова и Гречко внушило ему мысль, что все так и задумано.
«Бээмдэшка», просвистев с бешеной скоростью, шлепнулась шагах в ста от «генерального» помоста.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Чтобы по-настоящему понять детективы Стига Ларссона, нужно узнать, какую он прожил жизнь. И едва ли кто-нибудь способен рассказать об этом лучше, чем Ева Габриэльссон, его спутница на протяжении тридцати с лишним лет.Именно Ева находилась рядом со Стигом в то время, когда он, начинающий журналист, готовил свои первые публикации; именно она потом его поддерживала в борьбе против правого экстремизма и угнетения женщин.У нее на глазах рождались ныне знаменитые на весь мир детективные романы, слово за словом, деталь за деталью вырастая из общей — одной на двоих — жизни.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.