Маресьев - [95]

На несколько недель после операции Александр ушел в себя. Не жаловался, не раздражался. Целые дни он неподвижно лежал на койке и в основном молчал. Днем еще лежать было сносно. Рядом разговаривали соседи, приходили врачи, медсестры. Кстати, они, как могли, поддерживали Бузарова. Не забывали его и боевые товарищи по службе на афганской земле — часто писали письма. А кто с оказией попадал в Ташкент, обязательно забегал хоть на десяток минут к нему в госпиталь.

Коротать ночи было куда труднее. Александр оставался один на один со своими мыслями. О чем только не думалось. За первые недели он, казалось, перетряхнул всю память, заглянул в каждый ее уголок. Вспоминал, как с ребятами играл в футбол, как ходил с ними в поход в горы, как, повзрослев, торопился на свидание к знакомой девчонке…

О многом передумал Александр в пору тех бессонных ночей. Но всегда сверлили голову и не давали покоя одни и те же вопросы: «Как жить дальше?», «Неужели ничего нельзя исправить?».

В один из дней в палате зашел разговор о таких людях, как Алексей Маресьев, офицеры-«афганцы» Валерий Гринчак, Валерий Бурков, Валерий Радчиков… Ведь они же вернулись в боевой строй. Им-то разрешили. У него, Александра, почти аналогичная ситуация. Значит, он тоже может возвратиться, надо только набраться мужества и победить недуг. Бузаров тогда твердо сказал себе: «Вернусь!»

Но Александр отдавал себе отчет и в том, что армии нужны здоровые, крепкие люди, а он инвалид. Он знал: предстоят труднейшие испытания и психологически готовился к ним.

После долгих месяцев наступил тот день, когда вместо костылей он встал на протез. Как это оказалось трудно сделать! Он ощутил резкую боль, пронзившую, кажется, каждую клеточку тела. С минуту постоял, вытер со лба выступившие холодные бисеринки пота. Потом шагнул. На втором шаге упал. Глухо застонал. Не столько от боли, сколько от бессилия. Рывком встал и снова беспомощно полетел на пол…

Теперь он каждый день учился заново вставать, учился заново ходить. Его шаги были сродни тем опасным шагам по горным заминированным тропам в глухих афганских ущельях.

Преодолевая адскую боль, Александр атаковал госпитальный коридор. Обессиленный, он с трудом добирался до койки. Отдыхал и опять отмерял трудные метры. Он побеждал недуг с одержимостью Настоящего человека — Алексея Маресьева.

Наконец наступил день, когда Александр без помощи соседей по палате с палочкой пришел на перевязку. Людмила, медицинская сестра, увидев его, даже вскрикнула от радости: «Ну, молодчина, Сашка!» — и громко чмокнула его в щеку.

Тут же у медсестры он взял чистый лист бумаги и написал: «Министру обороны», а чуть ниже: «Рапорт». Изложил в коротких строках свою биографию и попросил оставить в Вооруженных силах. В успех не верил, но очень надеялся.

— Когда пришел приказ, согласно которому меня оставили служить в армии, я был счастлив как никогда, — продолжал свой рассказ Бузаров. — Не поверишь, на радостях станцевал даже лезгинку. Я ведь осетин по национальности…

Не удержался, спросил у Александра: не прибегает ли он к помощи палки?

Он ответил:

— Знаешь, во время отпуска заезжал в гости к своему старому школьному другу и у него ее забыл. Выходит, она мне не нужна… Маресьев ведь тоже без палочки ходит. Я его несколько раз по телевизору видел, а ведь у него нет обеих ног…

К сожалению, нет таких данных, где бы указывалось скольким людям, изувеченным войной, Маресьев помог выдержать суровые испытания, найти свое место в жизни. Однако с уверенностью можно сказать, что счет идет не на десятки, не на сотни, а, может быть, даже на тысячи человеческих судеб. В их числе и судьба еще одного человека — участника контртеррористической операции в Чеченской Республике капитана Алексея Михайловича Чагина.

16 апреля 1998 года группа старшего лейтенанта А. М. Чагина сопровождала группу генералов и офицеров, прибывших проверить опорный пункт Малгобек. Передвижение осуществлялось колонной из трех машин, в которых находилось 20 человек. Утром на административной границе Северной Осетии и Ингушетии у перевала Хурикау в условиях спустившегося плотного тумана колонна попала в засаду. Боевики в масках в упор открыли огонь из автоматов и гранатометов. Разведчики и офицеры штаба открыли ответный огонь. Завязался скоротечный бой. Чагин умело руководил подчиненными, боевики получили отпор и отступили. Офицер организовал пеший отход к ближайшему блокпосту и эвакуацию раненых.

В ходе боя пропала третья машина. Был организован ее поиск. Чагин с двумя бойцами на КамАЗе местного жителя двигался первым. По дороге грузовик без предупреждения был обстрелян из крупнокалиберного пулемета встречным бэтээром местной милиции, экипаж которого принял грузовик с чеченскими номерами и людьми в камуфляже за боевиков. Рядовой Максим Шмальц погиб на месте, сержант Виталий Гавриленко был ранен. Чагин получил тяжелые ранения обеих ног, груди и головы, сумев, однако, подать сигнал о прекращении стрельбы. В Моздокском госпитале ему была сделана операция, после которой Чагин оказался в таком же положении, что и Маресьев, — без ног.