Маресьев - [97]
Многое изменилось с тех пор. Мы повзрослели. Но лучшее из того, что мы сберегли в себе, — это ощущение того, что рядом с нами Маресьев. Его имя мы по-прежнему воспринимаем как символ лучшего, самого светлого, что есть в Человеке!
В моей стране поколение за поколением ставит ЗНАК РАВЕНСТВА между Маресьевым и лучшими людьми страны, между Маресьевым и трудным, суровым мужеством всей земли».
Подтверждением этих слов служат воспоминания Николы Гаговски, земляка Евдокии Ценковой: «Служил я тогда солдатом на пограничной заставе „Орел“. У нас только что появилась книга Бориса Полевого „Повесть о настоящем человеке“. Она буквально захватила граничар [пограничников]. Ею зачитывались все. Читали вслух. Пересказывали. Обсуждали. Только и разговоров было…
Вот подошла и моя очередь. Перевернул я последнюю страницу и понял: нас на заставе стало на одного человека больше — на Алексея Маресьева. И так мне захотелось обо всем этом написать легендарному летчику. Но не успел.
— Тревога!
Схватив автоматы, мы бежали к границе.
Тяжелой выдалась та ночь… И все же мы выдержали — с нами был Маресьев.
Письмо в Москву я все-таки написал. Не ожидал, что получу ответ. Ведь ему, наверное, шлют сотни, тысячи писем со всего света. Но прошло время и…
— Говорит Москва!
Торжественный голос Левитана.
Затаив дыхание, мы ловили каждое слово диктора:
— Молодой болгарский пограничник пишет своему советскому другу, что смелый летчик стал для него самым дорогим и близким… что его подвиг будет навсегда ему уроком мужества. Письмо пограничника заканчивается словами: „Мы будем следовать вашему примеру в борьбе за мир и бдительно стоять на своем пограничном посту“. …Герой Советского Союза Маресьев попросил нашего корреспондента передать по радио: „Дорогие болгарские друзья! С чувством глубокого удовлетворения я читал ваши письма. Я, как и все советские люди, радуюсь, что болгарские граждане единым фронтом поднялись на защиту своих достижений, на защиту мира во всем мире. Желаю от всего сердца своим болгарским друзьям успехов в строительстве новой жизни… Я рад, что болгарская молодежь растет непоколебимым защитником великого дела мира. Пусть крепнет советско-болгарская дружба!“
Он ответил нам!
Говорят, мечта не приходит одна. Кто из нас не хотел встретиться с самим героем! Мне повезло — я стал участником VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве.
Был прекрасный летний вечер. Столица празднично украшена, залита разноцветными огнями. На Манежной площади море людей. Сюда, на митинг протеста, собрались юноши и девушки с пяти континентов, чтобы сказать: „Нет войне!“
К трибуне медленными, но уверенными шагами направляется мужчина среднего роста, широкоплечий, плотный, в коричневом костюме. Шум стихает. „Маресьев… Маресьев…“ Человек в коричневом костюме поправил спадавшую на лоб смоляную прядь и начал говорить…
Маресьев говорил, покоряя миллионы молодых сердец — каждого, кто был на фестивале или слушал тогда его голос за тысячи километров от Москвы.
Капли пота выступили на его лице. Многие после митинга протягивали ему руки, чтобы приветствовать, услышать еще два-три слова человека из легенды.
На другой день Алексей Петрович пригласил нас к себе в гости. Мы окружили его — кто с микрофоном, кто с кинокамерой, фотоаппаратом. Он широко улыбался. Был приветлив. Оказался замечательным, радушным хозяином. И самое важное — очень скромным человеком. Его искренность и естественность меня просто поразили.
На мой вопрос, у кого учился мужеству, ответил:
— Их каждый знает. У Корчагина, у Чапаева и, конечно, у Валерия Чкалова.
— Алексей Петрович, а сейчас не тянет в небо?
— Очень…
Он улыбнулся.
…Мы расставались. Глаза его светились добротой, в строгих морщинах было отображено суровое мужество, а в обаятельной улыбке разливалась широта русской души».
Действительно, своей жизнью Маресьев излучал несокрушимый оптимизм, вселял в людей уверенность в том, что любые преграды, какими бы трудными они ни были, можно преодолеть. Для этого нужно лишь собрать волю в кулак, проявить мужество и стойкость.
Во время одного телевизионного интервью Алексей Петрович взял в руки большую пачку писем. «Это друзья, — сказал он. — Пишут из разных стран. Некоторые пострадали, как и я. Спрашивают: как поступить? Отвечаю им: „Надо жить!“ Чтобы бороться и побеждать. В любой ситуации. Человек должен быть выше обстоятельств».
Без всякого преувеличения, Маресьев был своего рода путеводной звездой для нескольких поколений своих соотечественников. Как, впрочем, и для многих людей, живущих за границей. Он был настоящим героем своей эпохи.
Одновременно Алексей Петрович оставался до щепетильности скромным и невероятно совестливым человеком. Многочисленные панегирики в свой адрес он обычно воспринимал с чувством раздражения. Подтверждение этому находим в одном из его интервью: «Помню, однажды меня пригласили на встречу с первостроителями Комсомольска-на-Амуре [в октябре 1954 года. — Н. К.]. Предоставили слово, и я стал рассказывать все, как было — о своей болезни, о том, что мечтал совсем о другом. Следом за мной выступал Никита Хрущев. Он начал примерно так: „Перед вами кто выступал? Вы понимаете, кто перед вами выступал? Это ведь герой, легендарный летчик! Это знамя нашей молодежи!“ И пошло-поехало: „Это знамя, это знамя…“ Да елки зеленые… Терпеть этого не могу!»
Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..
Книга посвящена одной из ярких фигур русской общественной мысли первой половины XIX века, поэту, философу и просветителю Николаю Станкевичу. Друг Я. М. Неверова, В. Г. Белинского, К. С. Аксакова, Т. Н. Грановского, М. А. Бакунина, И. С. Тургенева, человек, стоявший у истоков творчества выдающегося поэта-песенника А. В. Кольцова… В литературно-философском кружке Станкевича черпало вдохновение целое созвездие имен, с которыми связана разработка важнейших отечественных философских и эстетических концепций.
Среди многочисленных публикаций, посвященных адмиралу Вильгельму Канарису, книга немецкого историка К. Х. Абсхагена выделяется попыткой понять и объективно воспроизвести личность и образ жизни руководителя военной разведки вермахта и одновременно видного участника немецкого Сопротивления.Книга вводит в обширный круг общения руководителя абвера, приоткрывает малоизвестные страницы истории Европы 30—40-х годов двадцатого века.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.