Мардук - [2]

Мардук неспешно полистал ее страницы, размахнулся и с силой ударил Сидорчука по лицу.

— Дрянь, — сказал Мардук, — дрянь! У тебя есть награды за Вязов, за Хлынов, ты недостоин этих наград. Мерзавец. Вот, — Мардук указал на Ишанкулиева, — заберешь этого тата и дотащишь его до госпиталя внутренней охраны. Скажешь: распоряжение Мардука. Я проверю. И если хотя бы волос упадет с его головы, хотя бы волос… — Мардук протянул Сидорчуку книжку.

Солдаты разбредались. Сидорчук потащил Ишанкулиева. Мардук и седьмой охранник пошли по улице меж двух рядов руин.

— Видишь, — сказал Мардук, довольно щурясь, — а лет через дцать этот тат помянет меня в своих мемуарах. Думай о памяти благодарных потомков.

Мардук остановился, огляделся. Вывезла же кривая! Он узнавал в скопище руин поворот на улицу Македонского.

Мардук пошел налево.

— Мардук, — услышал он за спиной, — э… Ваше сиятельство, эт… господин координатор…

Мардук обернулся.

Седьмой топтался на одном месте.

— В чем дело?

— Э… — сказал седьмой, — ну… я жил здесь.

— И я здесь жил, в чем дело?

— Ну, это… — мямлил седьмой, — здесь лучше зря не ходить… Ну, очень злые собаки…

Мардук в изумлении поправил папаху, подошел к охраннику.

— Я не понял тебя, товарищ, — мирно спросил, — ты что, собак боишься?

— Да, — честно признался седьмой, — боюсь.

Мардук расстегнул нижнюю пуговицу шубы, достал из кармана галифе портсигар и поинтересовался:

— Кого же ты еще боишься, воин?

— Всех, — не смущаясь, объяснил охранник, — я всех боюсь. Потому и во внешнюю охрану подался. Я трус.

Постукивая папиросой о портсигар, Мардук подвел итог беседе:

— Ты умом треснулся, воин. Швейк тоже мне выискался. Правду-матку он режет, видали вы… Собак боится, а Мардуку про это сказать не испугался, а ну, марш вперед, за родину, за Мардука — и ни шагу назад перед Бобиком в гостях у Барбоса. Пистолет у тебя есть?

— Так точно, — сказал оторопевший охранник, — есть.

— Умеешь им пользоваться?

— Ну, — замялся охранник, — не очень…

— То есть как это не очень, — оторопел Мардук, — не умеешь, что ли?

— Нет, — начал объяснять охранник, — я в основном, ну, по акциям, чтобы, значит, в затылок, а если собака, ну, и прыгнет…

— Марш вперед! — угрожающе произнес Мардук. — Акционер, понимаешь. Развелось вас, захребетников, бездельников, во внешней охране, перешерстить, мать вашу, всех давно пора… Марш.

Охранник, вздохнув, тронулся вперед.

«Чего ради я поперся по этой улице? — раздраженно думал Мардук. — Ионафан наверняка давно за границей, оттуда руководит борьбой, а Ленка не выжила, сдохла. Когда ее привезли из тюрьмы, — он передернул плечами, — даже уж на что видавший виды директор и тот…»

Мардук снял пенсне. Мир моментально потерял пугающую стереоскопическую четкость, расплылся радужными, веселыми цветными пятнами.

— Стой, — сказал Мардук седьмому, — принимай боевое крещение.

Это был двор Елены. Двор Ленки и ее с мамой домик.

Как он уцелел? Но уцелел, и из трубы вился дымок, а по заснеженному пространству двора гулял волкодав. Оставалось только проверить, Лена в доме или кто другой.

Волкодав остановился и оскалил желтые клыки.

Охранник неуверенно посмотрел на Мардука.

— Застрелить? — тихо спросил он.

Мардук пожал плечами.

— Я в принципе — против убийств. Если можешь договориться с ним — договаривайся, но мне нужно пройти к этому дому.

Охранник отворил калитку и вошел во двор.

Мардук оперся о забор.

Сдержанно рыча, медленно, неприметно набирая скорость, волкодав шел к охраннику.

В окне домика качнулась занавеска.

— Ленка, — весело позвал Мардук, — это я, Мардук. Уйми своего Рекса.

Рывком распахнулась форточка, и резкий женский голос вылетел в заснеженный палисадник вместе с клубами пара:

— Порви им глотку, Рекс! Убей их! Фас!

Охранник успел вытащить пистолет и даже нажать на курок. Но это ему не помогло. Мардук отворил калитку, прошел по дорожке, перешагнул через катавшихся по снегу Рекса и охранника и, сделав еще несколько шагов, оказался у самого окна Лениного домика.

Мардук стукнул в стекло костяшками пальцев.

— Лена, — сказал он довольно громко, — не дури, закрой форточку, ты выстудишь дом, а я не начальник по снабжению — всего только великий координатор и — не менее великий полководец, дров я тебе достать не смогу. Закрой форточку и открой дверь. Мне надо с тобой поговорить.

Занавеска откинулась, и в окне показалась Елена.

— У тебя есть совесть? — спросила она.

Мардук приблизил лицо к окну и громко крикнул, оставляя следы своего дыхания на стекле:

— Нету у меня совести, Ленка, слышишь, нету!..

За спиной Мардука орали охранник и Рекс, старавшиеся загрызть друг друга. Мардук поморщился и, не поворачиваясь, попросил:

— Потише нельзя?

— Сейчас… потише, потише… сейчас, — прохрипел мало что соображавший охранник.

— Стыд у тебя есть? — продолжала допытываться Елена.

— Слушай, перестань, — обиделся Мардук, — лучше скажи: Ионафан с тобой?

— Подонок! — прокричала сквозь стекла Елена. — Ты ведь посадил меня в тюрьму!

— Хо, — Мардук хлопнул себя по бокам руками, — хо! Вот это мне, честное слово, нравится. А куда я тебя должен был посадить, дорогая? Здесь-то моя совесть чиста. Через линию фронта в столицу Мардука собирается любовница оппозиционера, с чужим паспортом приходит к великому координатору на прием… Интересно, что я должен был сделать? Что?! Да я, если хочешь знать, спас тебя.