Мардук - [5]

Охранник остался ждать. С неба падали редкие снежинки и не таяли на шерсти собаки.

Елена прошла совсем немного и остановилась у небольшого бугорка.

Мардук старался не догадываться о том, что это за бугорок.

— Здесь, — тихо сказала Елена.

— Где? — так же тихо спросил Мардук.

Елена присела на корточки перед бугорком.

— Здесь — Ионафан, — повторила она и посмотрела на Мардука.

— Разбудите, — глупо сказал он и, только тогда поняв, куда привела его Елена, как был, в белой ворсистой шубе с клыками по подолу и по рукавам, лег на бугорок лицом в снег, глазами в пенсне — в снег…

— Мардук, — сказала Елена и положила руку на его вздрагивающую спину, на белый мех, на который падал и не таял снег, — Мардук Великолепный.

Он повернул к Елене лицо, мокрое от растаявшего снега. Снег тек по стеклышкам пенсне, и мир расплывался сквозь эти стекла.

— Кто его убил? — спросил Мардук.

Он не отдавал такого приказа.

— Кто его убил? — повторил Мардук.

— Он сам, — сказала наконец Елена, — сам, когда узнал, что я в тюрьме.

Мардук рывком поднялся на ноги:

— Что ты мелешь? На что он рассчитывал? Это был лучший вариант. — И тут же прервал себя, пораженный догадкой: — Ты… сама? Он не знал? Ты сама сорвалась?

— Да, — сказала Елена, — сама.

— Дрянь! — Мардук размахнулся и ударил ее ногой. — Мерзавка! — Елена упала и привычно спрятала голову в руки, подставила под удары спину. — Сука, — орал Мардук, — Фанни Каплан нашлась. Шарлотта Корде, спасительница отечества! Ты его убила, ты, ты… С вас волосинки бы не упало, я бы выслал его за рубеж — и все… Дура! Дура! — Мардук перестал бить Лену, остановился тяжело дышащий, всхлипывающий. — Дура! — Дрожащими руками он снял пенсне, кулаком стал утирать слезы. — Ты разве не знаешь? Это был единственный… кого я любил.

Из-за кряжистого дуба высунулся охранник.

— Простите, — он сжимал пистолет в руке, — я слышал шум, ничего?

— Ничего, ничего, милый, — шмыгнул носом Мардук, — сходи постой на краю дубовой рощицы. Твоя помощь не требуется.

Елена поднялась, отряхнулась.

— Вот оно как, — сказала она, — вот оно что, а я думала, ты никого не любишь, Мардук.

— Ты у него была — один свет в окошке, — жаловался Мардук, — я этого не знал, но ты-то должна была знать. На кой ты сорвалась ко мне? Родину освобождать? Далась тебе…

Мардук замолчал, завсхлипывал.

Елена прислонилась к стволу дерева, сухому, пыльному.

— Я ведь любила тебя когда-то, Мардук.

— Уйди, Ленка, — попросил Мардук, — уйди. Дай мне побыть одному.

Елена пожала плечами и пошла прочь.

Мардук недолго стоял один. Он услышал недалекий выстрел, словно резкий хлопок, подумав, шмыгнул носом, водрузил на нос пенсне, поправил папаху и заспешил из рощи.

Ленка лежала, ткнувшись головой в снег. Охранник засовывал пистолет в карман.

— Я подумал, — неловко улыбаясь, сказал он, — что… ну, что лучше для вас, если ее, ну, словом…

— Физиономист, психолог, — процедил сквозь зубы Мардук и, повернувшись, отчеканил, упираясь пальцем в грудь вытянувшегося перед ним во фрунт охранника: — Но если ты, собаколов несчастный, думаешь, что этим отвертишься от копания и долбления мерзлой земли, то ты заблуждаешься! Теперь тебе предстоит вырыть две ямы.