Марахси - [69]

— Это все пустая трата времени, — сварливо сказал он. — Посмотрите на ее зрачки.

Ромул нагнулся над Старухой, раскрыл ей веко пальцами и ругнулся.

— Вы же мне обещали, что она выйдет на арену сама! Какого черта?

— Что вы от меня хотите? — ответил врач. — Даже если я добавлю ей еще стимуляторов, адекватнее она не станет.

— Под кайфом? — спросил Хиотис, тоже наклоняясь над Старухой. — По виду очень похоже.

— Ей негде взять наркотики, она только что из лазарета, там только если снотворное украсть.

Саммю растолкал их обоих, по-хозяйски запустил руки в карманы жилетки, порылся в одном, потом в другом, вытянул на свет скомканную обертку серебристого цвета. Расправив ее, он внимательно рассмотрел маркировку, чертыхнулся, смял в кулаке и швырнул в то же самое мусорное ведро, куда до этого полетел шприц.

— Сукин, мать его, сын! — процедил он сквозь зубы. — Они успели встретиться, пока она была в лазарете, и он отдал ей жилетку вместе с нашим препаратом. А мы-то головы ломали…

— Что будем делать? — перебил его Ромул. — Как ей объяснить, что нужно выйти на бой? Без нее мальчишку не поймаем, другого шанса не будет.

— Стерха-то? Не зловите, — вдруг улыбнулась Старуха, открывая черные, как две пропасти, глаза. — Он ужо далеко сбег. К самым звездам…

— Стерх? Почему Стерх?

Ромул и Саммю переглянулись, Старуха загадочно улыбалась и не произнесла больше ни слова. Бык увидел, что жилы на шее Ромула вздулись, словно он собрался ее ударить, и сам сделал шаг вперед, но его опередил Хиотис.

— Оставьте меня с ней, — попросил он. — На пять минут.

Ромул поколебался, но жестом велел всем выйти. Врач последовал за остальными, хотя было понятно, что он против. Хиотис сел так, что ни его лица, ни лица Старухи снаруживидно не было. К большому изумлению всех наблюдателей, он взял ее за руку и погладил. Так прошло около десяти минут, в которые ничего не изменилось, а потом Старуха рывком села на диване и обняла своего собеседника за шею. Вместе они поднялись и вместе же осторожно дошли до дверей кабинета, где Хиотис передал ее в руки ожидающих униформистов. Те аккуратно повели ее к лестнице вниз, к кассинскому выходу на арену. Все, кто был в кабинете, смотрели вслед с открытыми ртами, пока Старуха не скрылась за ступенями.

— Что вы ей сказали? — не удержался Саммю.

— Да так, — уклончиво ответил Хиотис. — Сыграл на том, что она меня никогда не видела, сказал, что я тут по просьбе Стерха. Обещал, что сразу после боя заберу ее с собой, и чем скорее будет бой, тем быстрее я ее увезу. Она, как ни странно, не удивилась. Правда, я не уверен, что все поняла из сказанного.

— У нее был покупатель, — вспомнил Бык. — Наверное, приняла вас за него. Однако, Ромул, в таком состоянии выпускать ее на бой — безумие. Перенесите хотя бы на конец дня, она же его не переживет.

— И прекрасно, — заявил Ромул. — Мальчишка наверняка выдаст себя, если Нидзу начнет потрошить ее прямо у него на глазах, и вот тогда уже всем придется постараться, Шаман следит за залом. Бык, вы с Саммю контролируйте выход к корабельным шлюзам. Если он собирается сбежать, то попробует забраться на «Европу», это единственное урсулийское судно. Униформисты мною предупреждены, увидите его — немедленно включайте пожарную тревогу, там кнопки на стене, в щитке. Они прибегут к вам на помощь.

— А вы? — вкрадчиво спросил Саммю.

— Я? — Ромул снял с пояса лучевой пистолет и проверил аккумулятор. — Посмотрю на бой от арены.

Хиотис не стал задавать никаких вопросов, отошел к дивану и устроился на нем, о чем-то напряженно раздумывая. Ромул прогрохотал ботинками по лестнице вниз, и Быку с Саммю тоже ничего не оставалось, как пойти к шлюзам, ведущим в космопорт.

Коридор у шлюзов был пустым и белым, выложенным квадратной плиткой, которую было легко мыть из шланга, потому что там то и дело появлялись неприличные надписи. Обычно в нем болтались только что прилетевшие или отбывающие пассажиры, но сейчас не было ни души, и только огромные экраны, закрепленные через каждые двадцать-тридцать метров, транслировали изображения арены и зала, параллельно надрываясь голосами дикторов из встроенных динамиков: «Она восстала из мертвых! Восстала из лазарета! Фантастически сильная, фантастически удачливая! Явление чуда в наш век науки! Человек, переживший три операции, и плюнувший им в лицо! Фтарзи Варнан! Железная Старуха из Сто Пятой!»

— Зачем Ромулу пистолет? — не выдержал Бык. — Да еще и с полным зарядом?

— Может, ему так спокойнее, — туманно ответил Саммю. — Я бы тоже не отказался, знаете ли.

— А вам-то кого бояться?

— Например, вас, — Саммю произнес это шутливо, но его глаза не улыбались. — Вы ведь были в лазарете, когда Улисс приходил к Старухе, правда? Я посчитал, что другого момента просто не могло быть. Мальчишка зашел с ходунком в свой барак, мы с Шаманом пошли в медблок, а вы в лазарет. В тот промежуток из его камеры вызывали еще троих кассинов, дверь открывалась трижды. И вуаля — на Старухе опять ее жилетка, в которой он выступал последний раз. Что скажете?

— Чушь вы несете, — равнодушно отозвался Бык. — Я от снотворного свалился как убитый, и мне, говоря откровенно, было глубоко плевать на всех старух в мире. Если уж вам охота поцапаться, так и говорите.