Марахси - [60]

Он пересел на место Быка, открыл банковскую программу и начал заполнять форму на выдачу транша. Остальные директора молча наблюдали за тем, как уходят в банк полученные документы.

— Нужно пока хотя бы временно закрыть вопрос с боями, — напомнил Саммю, наблюдая за сменой статуса заявки на транш с красной на оранжевую. — Если сорвется «парад планет», в деньгах сильно просядем.

— Да, это сейчас не в жилу, — с досадой отозвался Ромул. — Всю наличность я заплатил в качестве комиссии поручителю, нужен новый запас кэша.

Заявка опять поменяла цвет, стала зеленой, а цифры их счета превратились в восьмизначный показатель — банк выдал деньги. Ромул поднялся, победным ударом кулака ткнул кнопку на селекторе, связывающего его с дежурным администратором.

— Так, давайте сюда кого-нибудь из кассинов, только пограмотнее, — приказал он в треск разрядов и далекий вой трибун. — Пусть придут вдвоем или втроем. Скажите, администрация хочет поговорить. Они знают, о чем.

Рядом с ним было легко поверить в выполнение любого плана, его монументальная фигура на крепких ногах одним своим видом внушала уверенность. Деньги, доступные в такой огромной сумме и так легко доставшиеся, кружили голову не только Ромулу, но и Саммю, погруженному в видения карцеров и дубинок.

Бык тоже честно попытался себе представить до зубов вооруженного наемника в сто пятой камере. Стала бы тихой и покладистой Старуха? Ее лицо, полное презрения, встало у него перед глазами. А Малой позволил бы себя нацепить на себя ошейник с электрошокером? Вместо ответа Бык как наяву увидел охранника с войлочной веревкой на шее. Картина будущего благоденствия чудовищно не складывалась, и он не понимал, как этого не видят другие. В каком-то стихотворении была такая строчка: «Тем, кто слышал зов свободы, мать-отчизна не мила»? Или речь шла не о свободе, а чем-то другом? Может быть, это была песня?

Стук в дверь прервал его мысли, они с Саммю подпрыгнули и очнулись одновременно.

— Кто? — гаркнул Ромул.

— Делегация, — пискнул из-за двери голос Язмина. — Вы сами сказали…

Ромул отодвинул засов, отступил назад и раскрыл пиджак так, что стало видно бластер. В дверном проеме Бык узнал кассинов Горо, Новенького и еще какого-то странного старика, которого он никогда не видел на боях. Судя по войлочной робе, тот тоже был кассином, но вот был ли марахсийцем — этот вопрос оставался открытым, слишком уж нетипичным было у него лицо, белое и с белесыми ресницами, словно у альбиноса.

— Догадываетесь, зачем позвал? — громко спросил Ромул.

Седой старичок сощурил свои глазки и выступил вперед.

— Как не знать, коли ужо все про энто говорят, — мягко сказал он.

— Прекрасно, — ответил Ромул. — Здесь и будем разговаривать, у меня от друзей секретов нет.

— А коли нет, так и хорошо, — напевно повторил старичок, не теряя самообладания, — коли друзья, так оно и лучше. Про дела можно и с друзьями, чтобы никаких секретов.

— Вы сорвали расписание боев, — Ромул обвел всех по очереди обвиняющим взглядом. — Люди пришли посмотреть шоу, а его нет. Скоро публика разбежится, есть будет нечего. Не только мне, но и вам. Больше на Марахси ничего нет и заработать нечем. Зачем вы это делаете? Чего добиваетесь?

— Школа нам нужна, человек хороший.

— Какая школа? — не понял Ромул.

— Такая, как раньше бывала, — словоохотливо объяснил старичок. — Деток учить, ну и нас уму-разуму, знач, тоже. Алгебру там или географию, а то еще есть, грят, хвизика. Знанья, они свет для темной головы, ровно как фонарь на ходунке в забое. Вот и мы решили, что школа нам оченно надобна. Первей первого.

Ромул набрал воздуха в грудь, словно собрался кричать, но неожиданно передумал, запахнул пиджак и сделал шаг назад, словно приглашая делегацию войти. Те двинулись было, но остановились на краю ковра, лежавшего на полу.

— Школа, значит? — переспросил Ромул, оглядываясь на Быка и Саммю многозначительным взглядом. — Я тоже так думаю. То, что вы темные, это правда. От темноты и невежества вам головы дурят все, кому не лень, врагами нас выставляют. А кто вам крышу над головой дает, кто кормит? Могли бы придти и сказать без этих глупых демонстраций. Что же мы, против школы? Нет. Нужна — построим. Ты грамотный? Как тебя звать?

— Читать умею, — солидно ответил старик, и стало ясно, зачем его привели. — Коли есть что читать, разберу. А звать меня Плацц.

— На, читай, — Бык протянул ему полученные только что договор и счет. — Видишь, сколько всего нужно для школы? Учителей еще нанять, квартиры им дать, не в бараки же их селить, эдак они все разбегутся. Надо им строить дом, значит. Потом вам тоже нехорошо в этих темных дырах жить, да и спать, небось, хочется на кровати, а не на ящиках с матрасом. Верно?

Напряженное лицо Горо обернулось к старику, пока тот внимательно просматривал бумаги.

— Эт верно, — согласился Плацц, мелко кивая головой в знак согласия. — Дюже дорогое удовольствие образованность, но мы согласные потерпеть.

Горо почему-то после этих слов расслабился.

— Тогда вот что, Плацц, — вдохновенно продолжал Ромул, — кроме публики, которая ходит на ваши бои, никто денег на школу нам не даст, а за что они будут платить, если вы всех андроидов поломаете? Нужно, чтобы в Колизее все шло как обычно. Вы к нам хорошо, и мы к вам хорошо, сколько уже работаем вместе, и не сосчитать. Сейчас цель у нас будет общая. Думаете, у меня сердце не болит от того, что вы живете в таких скотских условиях? А другие где взять? Надо заработать.