Марахси - [6]

— У вас есть в штате женщины? — охотно переключился на него Язмин. — Поручите это им. Пусть украсят их, нарисуют им лица, сочинят предметы одежды, только нужно, чтобы они не видели чужие результаты. Допустим, находились в разных комнатах или зданиях. Хотя, пардон, у вас тут со зданиями проблема, просто разведите их по разным помещениям. Девочки любят играть в кукол.

Врач ничего не сказал, ему было не до этого — каждому из ромульян он заправлял в приемный блок небольшую обойму из терморассасывающихся контейнеров разного цвета. Происходило это одинаково и монотонно с каждым из андроидов — открыл, заправил, закрыл, проследил за нагревом секции, перешел к следующему. Язмин замолчал, наблюдая за тем, как идет процесс кормления, видно было, что ему до смерти хочется спросить, как ромульяне выглядят без доспехов, но спросил он другое:

— Они действительно полностью вам послушны?

После этого он обернулся к Саммю, ожидая ответа.

— Если кто-то из них будет непослушным, у нас есть способ исправить это, — вкрадчиво протянул тот, добавив в голос даже какой-то угрозы. — Искусственная нервная система подобна природной, данной, например, вам богом и родителями…

При этих словах он коснулся руки Язмина, собрал кожу на тыльной стороне его ладони в небольшую складку и подвесил руку на ней в воздухе. Петушиный специалист замер, как загипнотизированный кролик. Бык отвернулся. Творческие и неуравновешенные личности, большая часть из них гиблые мазохисты — садисты, трусость которых не позволяет им обратить свои потребности против кого-либо, кроме самих себя.

— Вас наказывали в детстве?

— Я, признаться…

— Вот видите, — перебил его Саммю, — вы помните до сих пор, а ведь человеческий мозг несовершенен и многие нейронные связи умирают со временем, однако активировать их можно простым касанием. Искины помнят такие вещи куда лучше и куда дольше нас, грешных, у них нейроны живут вечно и приходят в возбуждение по первому требованию. Если вам доставалось ремнем по заднице, то им достается в общем, целиком. Самообучающийся интеллект делает из этого правильные выводы и никогда не забывает.

— А они не могут проанализировать источник и устранить его? — не сдавался Язмин. — Взять вас за горло, поднять в воздух и немного подержать так, пока вы не перестанете дергаться?

— Знаете главный принцип дрессировки любого животного, включая человека? — засмеялся Саммю, отпуская его руку. — Кнут и пряник. У нас много вкусных пряников, и зарабатывать их куда интереснее, чем получать кнутом. Кроме того, рука дающая и рука берущая у нас тут в одном флаконе. А эмоций они лишены, для эмоций нужна рефлексия, а у них все параметры правильного отношения к окружающему миру заданы заранее. Вы — другое дело, если я возьму вас за горло, ваши нейроны устроят бурю субъективных оценочных суждений…

— Хватит, — визгливо прервал их врач. — Они готовы к тренировке, можете начинать. Бык, а вас хотел видеть Ромул, поднимитесь к нему.

Два раза повторять не пришлось, Бык покинул «мастерскую» и после двух поворотов коридора влился в узкий технический лифт. С его комплекцией в лифт следовало заходить спиной вперед, потому что развернуться в узком пространстве возможным не представлялось, а выгружаться задницей к Ромулу было невежливо.

Купол на поверхности планетоида был невелик — около десяти метров площади под прозрачным пластиком, никакой защиты от случайного метеорита крупнее кулака, вздумай тот упасть им на головы. Другое дело многотонная и многослойная титановая крыша над стройкой.

Внутренние перемены коснулись и внешнего облика Марахси. Космопорт, ранее напоминавший заводскую мусорную свалку, сейчас превращался искинами в некоторое подобие скромного, но приличного вокзала. В перспективе была искусственная атмосфера и сила тяжести, но на них еще только предстояло заработать, и до лифтовой от корабля гостям придется двигаться в скафандре. Ромул оторвался от наблюдения за наружным строительством и вопросительно посмотрел на Быка, указав подбородком направление.

— Неплохо, — ответил Бык. — Аскетично, но на поверхности они проведут несколько минут, внизу — гораздо больше. Вложения в Колизей отобьются после пары месяцев эксплуатации.

— Что говорит подрядчик?

— В который раз просит увеличения сметы. Перестроить старый завод — не раз плюнуть. Да и люди у него непривычные к нашим условиям. Темно, тесно, вредные условия труда.

— Скажи ему, что людей мы можем и своих дать, и пусть Саммю отберет ему скотов покрепче и поисполнительнее, но чтобы вопрос сметы больше не поднимался. У меня за каждый день их простоя проценты в банке капают. Вы наладили снабжение бараков?

— Они не подлежат восстановлению после восстания, пришлось задействовать под жилье старую трассу разведочных выработок, — отчитался Бык. — Плюс эксплуатационные выработки, ближние штольни и квершлаги перекрыли сварными решетками. Но здесь возможно использование только горизонтальных шахт, в наклонных атмосферы не хватает, да и в тех, что заняли, нужна система принудительной вентиляции и поддержки давления, плюс вертикальное укрепление слоев.

— Это все потом, — отмахнулся Ромул. — Сейчас главное — замки и двери. Ну и пищевой раздатчик.