— У нас тут кое-что новенькое, — глаза Саммю в полумраке блестели так, словно он только что нюхнул кокаина вместе с Язмином. — Посмотрите-ка сюда!
Бык послушно опустил глаза к записи, но ничего особенного на экране не увидел.
— Старуха вышла в коридор? Это я ее только что вызвал, она в сетке на вторую половину дня. Кассинов лучше пригонять заранее, мало ли предыдущие бои закончатся досрочно. Пусть лучше сидят всей кучей в предбаннике, чем заставляют публику ждать и нервничать.
— Мальчишку вы тоже вызывали?
Теперь Бык обратил внимание, что Старуха у дверей камеры не одна. Запись в этот момент показывала, как Малой обращается к Старухе с какой-то просьбой, та отрицательно качает головой, он настаивает, разговор становится более эмоциональным, но согласие Старуха так и не дает, уходит следом за появившимся ходунком, оставляя мальчишку у двери в одиночестве. Звук за пределами барака не записывался, поэтому о сути диалога можно было только догадываться.
— Видимо, хотел посмотреть ее бой, а она не согласилась, — неуверенно предположил качающийся на стуле Язмин.
— Мог бы спросить об этом в бараке, — Саммю посмотрел на него глазами холоднее космического льда. — Это логичнее, чем вылезать за дверь, зная, что она закроется на неопределенное количество времени. Или речь шла о чем-то другом, не предназначенном для чужих ушей.
— Какую логику вы ждете от марахсийцев? — добродушно отшутился Бык. — Они с ней рядом не стояли. Сообразит, что свалял дурака и сядет под дверью ждать первого, кто вернется в барак. Не вижу ничего криминального.
Он взглянул на экран и крякнул — Малой развернулся от закрывшихся дверей камеры и пошел в противоположном Колизею направлении.
— Очень интересно, — сладко пропел Саммю, оглядываясь на Быка. — Малыш решил прогуляться в одиночестве. Что скажете?
— Куда он? — насторожился Язмин.
— Понятия не имею, — ответил Бык. — Может, решил к соседям заглянуть на огонек, поболтать с ними через дверь, чтобы не так скучно было ждать.
— А давайте пари? — вдруг хищно предложил Саммю, разворачиваясь к Быку. — Он идет не к соседней двери.
— Хорошо, — покладисто согласился Бык. — Ставлю, что если не к соседней, так через одну или две. Сто кредитов.
— Ого, — шмыгнув носом, засмеялся Язмин, принимая от Быка и Саммю купюры. — Серьезные ставки на Малого входят в традицию?
Саммю ничего не ответил, потому что в кабинет вошел врач, бросил мельком взгляд на повтор куска записи со Старухой и Малым, неодобрительно покачал головой.
— Опять ваш драгоценный фаворит за бабой бегает? — ядовито прокомментировал он, распаковывая саквояж. — Говорил же, что ему самое время на стерилизацию.
— Что значит опять? — насторожился Саммю.
— А вы не видели, как он на нее пялился во время осмотра? — врач поджал губы. — При вас дело было. Детским такой взгляд не назовешь, интерес был вполне определенный и выраженный.
— Не в двенадцать лет, — поморщился Бык.
— Кажется, в контракте написано, что ему четырнадцатый год, — усмехнулся врач. — А со Старухой у них особые отношения, я как-то видел, что она ночью к нему в койку забралась.
— То есть? — напрягся Саммю. — Что значит в койку?
— Не совсем в койку, — вынужденно поправился врач, сообразивший, что в таком контексте его слова выглядят недонесением на преступника. — Села на его лежанку, но это совершенно точно. Ни к одному из кассинов своего барака она так близко никогда не подходила, тем более ночью и в полураздетом виде.
— Она была раздета? Насколько?
— Если бы это происходило в цивилизованном месте, я сказал бы, что до белья, но в их тряпье сам черт ногу сломит. Голой она не была, если вас это интересует.
— И что дальше?
— Ничего. Иначе я поднял бы тревогу.
— Попытки лезть к ней он не делал? Или она к нему? Или…
— Нет.
— Нос не дорос, — хихикнул Язмин, неоправданно близко притираясь к Саммю. — Иначе не упустил бы такой случай, гормоны отключают мозг.
— Только если их принудительно не подавляют другие гормоны, — неприязненно ответил ему врач.
Саммю вдруг бросил на него короткий взгляд и забарабанил пальцами по столу, на котором был закреплен монитор. Врач раскладывал на подсобной поверхности свои инструменты и препараты — в досягаемости кассинов больше ничего не держали, и кабинет использовался еще и как временный медицинский склад. Камеры продолжали транслировать пустой коридор возле сто пятого барака. Саммю одарил Быка говорящим взглядом, но тот его проигнорировал — праздновать победу было еще рано, расстояние между бараками было приличным.
В комментаторскую из люка поднялась Старуха, приковав к себе всеобщее внимание. Ни на кого ни глядя, она прошуршала многослойными юбками к дальней стене, возле которой уже сидели четверо кассинов, и присоединилась к ним в ожидании своей очереди на арену, глядя перед собой и чему-то загадочно улыбаясь. Сегодня ее красота показалась Быку что-то уж совсем ослепительной.
— Вот он, — вдруг сказал Саммю, разворачивая экран. — Смотрите сюда, это камера на спуске с жилого этажа. Далековато от второй двери, не правда ли? И даже от третьей.
Он говорил это дружелюбно, но интонация не получалась, никак не хотела маскировать выражение, которое застыло на лице, азартное и жадное. Бык вздохнул — опять на начальника безопасности нашла волна следователя, нужно просто переждать.
