Мао Цзэдун - [246]

Впервые после визита Никсона Председатель пожаловался на состояние здоровья. Он потерял в весе около пятнадцати килограммов, одежда свободно болталась на его усохшем теле. Мао изнуряло малейшее физическое усилие. Во время работы 10-го съезда КПК кислородные подушки лежали в лимузине, за три минуты доставлявшем Председателя из Чжуннаньхая в здание Всекитайского собрания народных представителей, в расположенный там его личный кабинет; одна была спрятана в трибуне, с которой он выступал. Временами Мао начинал заговариваться. Его голос сел, речь стала настолько неразборчивой, что сейчас Председателя с трудом понимало даже ближайшее окружение.

Киссинджер вспоминал те усилия, с какими давались Мао фразы: «Слова исходили из его уст как бы с величайшей неохотой, они вырывались некими сгустками, каждый из которых требовал накопить сначала достаточно сил, а уж потом выталкивать звуки наружу».

Затем начало быстро сдавать зрение. Врачи обнаружили у Председателя катаракту. К лету 1974 года Мао уже Гючти ослеп и с трудом различал поднесенный к лицу палец. Проведенная через год операция на правом глазу лишь частично вернула способность видеть.

Недуги делали его все более нелюдимым и замкнутым. Тремя годами ранее Мао пригласил к себе в качестве компаньонки интеллигентную, уверенную в себе молодую женщину по имени Чжан Юйфэн, с которой познакомился еще до «культурной революции». В то время Чжан работала проводницей его личного поезда, а теперь стала не только секретарем, но и доверенным лицом Председателя. Она зачитывала доставляемые фельдъегерской службой документы Политбюро, передавала окружающим отданные невнятным голосом Мао распоряжения. Когда он был уже не в состоянии разжевывать твердую пищу, Чжан кормила Председателя с ложечки. Она же помогала ему совершать утренний туалет и принимать ванну.

Однако и в этом полубеспомощном состоянии властный характер Мао ничуть не изменился. Дэн Сяопин и Ван Хунвэнь очень скоро испытали его на себе.

К отвращению и негодованию Председателя, его молодой шанхайский протеже вместо того, чтобы стать независимой и самостоятельной фигурой, по недомыслию (если не с расчетом — принимая во внимание его прошлое) заключил прочный союз с Цзян Цин и другими радикалами.

На состоявшемся 17 июля 1974 года заседании Политбюро Мао еще раз выразил недовольство действиями супруги, которая, по его словам, «представляет не меня, а только саму себя». Он впервые упрекнул Ван Хунвэня в «сколачивании крошечной фракции из четырех человек». Впоследствии ее назовут «бандой четырех».

Сразу после заседания Председатель уехал в Ухань, а оттуда — в Чанша, где провел осень и зиму. К тому времени в дополнение к прочим напастям — пролежням, инфекции в легких, недостатку кислорода в крови — врачи нашли у Мао болезнь Герига[82]: редкое и неизлечимое расстройство нервной системы, приводящее к параличу органов дыхания. Медицинский консилиум пришел к выводу, что жить Председателю осталось не более двух лет.

Об да приговоре Мао ничего не было известно. Но ощущение нарастающей слабости ясно давало понять: если у вождя есть дополнительные соображения по вопросу передачи власти, то озвучить их необходимо было как можно быстрее.

Принятое решение ускорило ход дальнейших событий.

4 октября Мао назначил Дэн Сяопина первым заместителем Премьера Госсовета, то есть фактическим преемником Чжоу. Это привело Цзян Цин в ярость, и двумя неделями позже на заседании Политбюро она подвергла проводимую Дэном политику в области внешней торговли таким нападкам, что тому не осталось ничего иного, как выйти из зала. На следующий день Ван Хунвэнь полетел в Чанша, где заявил Председателю, что втайне от членов Политбюро прибыл к нему от имени Цзян Цин, Чжан Чуньцяо и Яо Вэньюаня, крайне обеспокоенных действиями Дэн Сяопина и Чжоу Эньлая. По мнению четверки, Чжан Чуньцяо куда лучше Дэна справится с обязанностями главы правительства. Чжоу же, искусно притворяясь больным, вступил в сговор с другими ветеранами, и взятый ими курс весьма напоминал ситуацию 1970 года в Лушани.

Лучшего доказательства глупости Ван Хунвэня Председателю не требовалось. Гонец возвратился в Пекин с гневной отповедью и наказом не идти в будущем на поводу у Цзян Цин.

На протяжении последующих двух с половиной месяцев она еще трижды попыталась убедить Мао в том, что Дэн ненадежен и вместо него следует опираться на деятелей с более радикальными взглядами. Однако эти попытки лишь добавили Председателю решимости. Мао пришел к выводу, что Дэн должен также стать его заместителем по партии, возглавить Военный совет ЦК и быть утвержденным на посту начальника Генерального штаба. Цзян Цин в его глазах слишком честолюбива и стремится, заняв место мужа, подмять под себя всю партию. «Не пытайся создать свой закулисный кабинет, — сказал ей Мао. — Уж очень много вражды вокруг тебя». В пику супруге он начал превозносить Дэна как «человека выдающихся талантов, имеющего к тому же твердые идеологические убеждения».

В первые дни января 1975 года решения Мао утвердил пленум ЦК — последний, работой которого руководил Чжоу Эньлай. Впредь председательствовал на заседаниях высших органов партии и правительства не Чжоу или Ван Хунвэнь, а Дэн Сяопин.