Маньяк - [49]

Яндиев нашел объяснение неубедительным, занялся делом вплотную. Выяснил, что добытчики наркотинов подрались. Один другого убил, зарыл в лесополосе. А там, где она проходила, уже блестела автотрасса Днепропетровск—Киев. Когда дорогу строили, обнаружили труп неизвестного…

Второй «попутный» труп Яндиев нашел в фруктовом саду в Азове… Список можно продолжать, достаточно подобных случаев и у других следователей. Операция «Лесополоса» потребовала расчистки «конюшен», и их чистили. Сказать, что труд был колоссальным — не покривить душой. Прежде чем поймали Чикатило, назвали много имен безымянно погибших.

А потом? Извлечены ли уроки «Лесополосы»? Что изменилось? Задаю вопрос Яндиеву, он меняется в лице, машет рукой, трагически опускает голову, молчит. Потом поднимает руку с полусогнутым указательным пальцем:

— Ничего не изменилось. Самое страшное: ничего не изменилось. Ничего…

Некоторое время растерянно молчит.

— К без вести пропавшим, я скажу так: самое что ни на есть бездушное отношение, а к тем, кто обращается в милицию, отношение такое, что слова печатного в языке нет…

Снова он замолкает и вдруг:

— Только что вы слышали в суде, как говорила Х-ва, мать мальчика, погибшего в Шахтах от руки Чикатило. Что ей обещали? «Мы тебя в дурдом посадим… Иди, иди, а то и второго потеряешь… Охамела, обнаглела. Совсем на голову села… Запрем на ночь в клетку, чтоб остыла…» и т. д. Да она отчаялась, о сыне год ничего не знала. А кто должен искать? И кто охамел? Почему так получается у нас: тот, кто должен обслуживать, если хотите — служить человеку, каким-то непонятным образом садится ему на шею и погоняет — вези. Почему? Но самое страшное, что в законе, в должностных инструкциях обязанность служить людям вдруг перестали замечать. Социально бесправный человек становится еще уязвимее. Но давайте посмотрим на статус без вести пропавших, какое к ним должно быть отношение.

В свое время Генеральный прокурор СССР подписал приказ, в соответствии с которым по всем фактам пропажи человека, где есть основание полагать, что причин для добровольного ухода никаких нет и ранее подобного не наблюдалось, немедленно возбуждается уголовное дело, как по убийству.

Приказ распространялся и на Прокуратуру России. Он не отменялся, так сказать, стал правопреемственной нормой. И эта норма обязана действовать. И заставить вести следственные мероприятия, к тому же немедленно. А что наблюдаем сегодня? Без вести пропавшими в райотделе занимается один человек. Случилось что — транспорта нет, помощников, даже кабинета с телефоном часто нет. Приходит к нему несчастная мать, взял объяснение. На этом — все? В лучшем случае опросит соседку. Позвонит в морг, больницу, куда уже звонили. В приемник для несовершеннолетних еще…

Мы когда занимались «Лесополосой», поняли: тут начинаются все беды, тут…

Яндиев говорит это с болью. А у меня перед глазам родители, выступавшие на суде.

Мать погибшей Оли С-к:

— Я весь город обошла… Иду мимо ресторана, уже никаких сил нет. Стоит милиционер с рацией. Прошу его: свяжитесь, скажите дежурному все то, что я вам сейчас рассказала… А он смеется. Хохочет, понимаете? Смотрит на меня, как на дурочку, и хохочет. Пошла в милицию, в прокуратуру… Ни-че-го, понимаете? Не искали. Всю зиму. Когда снег начал таять, ее монтажник с опоры электролинии увидел…

Мать погибшего Вити П-ва:

— Зашла в милицию, так и так, мальчик пропал…

— Куда он там пропал. Он с девочками гуляет, в клубе надо искать…

— Что ты мелешь, взрослый человек… Я из Родионово-Несветайской слободы, а в Ростове, что он тут знает? И посмотри на время… Четырнадцать ему, какие девочки?

— Значит, бьешь, вот он и убежал… Потом начал такую грязь лить — стыдно было слушать…

В судебном заседании практически от каждого из родителей слышали заявления об инцидентах подобного рода, об оскорблениях, невнимании, нежелании делать дело. Обида, бессилие, безысходность — все это и многое другое звучало в выступлениях на суде. Запомнилось, как Лидия Х-ва, попросив слова, сказала:

— У меня за все время, пока я искала сына, ощущение было такое, что я — перед стеной. Те, кто не смог убийцу поймать, кто должен был искать, — должны сесть рядом с этим, за то же преступление…

Все они, потерявшие детей, павших от руки Чикатило, себя считали жертвами равнодушной но всему милиции. Произвол беззакония действительно был беспредельным. Когда жертвы — результат деятельности преступника, это принимается как неизбежное, как что-то роковое. Но не принимается другое — щепки во время рубки леса…

Щепки летели

Совершенно не случайно, не просто так, по окончании операции «Лесополоса» генерал милиции Михаил Фетисов, выступая по телевидению, просил прощения у тех, кому было причинено беспокойство, у кого были неприятности и кто пострадал в процессе поиска преступника.

«Всего на причастность к расследуемым убийствам было проверено около полумиллиона лиц…»

Это вновь строка из обвинительного заключения по делу Чикатило. Историкам криминалистики, наверное, еще долго придется осмысливать каждый факт этого беспрецедентного дела. Предстоит изучить и приведенный. Естественно, будет отмечено, насколько широкомасштабной была операция, обозначенная одной этой фразой. Но во многом из того, что встречаем в деле, прежде всего должны разбираться не историки, а криминалисты. Потому что за строкой, даже, казалось бы, мало о чем говорящей, стоят преступления не только Чикатило.