Маньяк - [51]

— Пьете, потому что с «Лесополосой» не ладится? Так ищите там, где надо искать…

Она потом ждала: арестуют. Но обошлось.

Ирина Стадниченко говорила:

— Самая страшная авария — это столкновение с дураком. Их было в этой истории много. Но к Костоеву это, конечно, не относится, он великий труженик. Только какой-то одиозный. Мне кажется, делал не то, что надо было делать. Искал не там, где надо. Я все же верю: настанет день возмездия. Этих несчастных, и без того природой наказанных, было трогать — грех…

Уверен: беды, причиненные во время следствия этой категории людей, не у каждого в душе найдут сочувствие. Есть разное отношение, в том числе приходилось слышать и такое: «Так им и надо». А раз группу риска преследует закон, то и вовсе неуместно сочувствие, являющееся как бы противозаконным. Что уж там говорить о нарушении прав, свобод, а тем более о произволе.

Но если такое отношение во время следствия по делу «Лесополоса» к этой категории людей можно объяснить (но не оправдать) тем, что милиция, как и многие другие в нашем обществе, исповедует принцип чего с ними церемониться?», то другие примеры вовсе необъяснимы. Вот хотя бы случай с двумя девушками. Кстати, один из тех роковых, мистических в деле, о которых я упоминал.

Жила-была на хуторе Бакланники Семикаракорского района Ростовской области шестнадцатилетняя девочка Оля К-на. Однажды она поссорилась с матерью и уехала к подруге Наталье Ш-ной на хутор Золотаревка того же района. Девушки были одногодки, курили, пили, не стеснялись мужчин. Оля у Наташи чувствовала себя вольно, тут можно было себе позволить все: отец подруги оставил семью, уехал работать в Ростов.

У Наташи Оля прожила неделю, потом решила ехать к сестре в город Шахты. Она уже была у нее месяц назад, понравилось.

Наталья проводила ее в город Семикаракорск — районный центр, на автовокзал. Ольга встретила Чикатило и исчезла навсегда.

Сам Чикатило об этом рассказывал:

— Встретил ее в электричке, ехал из Ростова, она курила в тамбуре. По ее одежде определил, что девушка легкого поведения, одета она была неряшливо… Предложил ей отдохнуть у меня на даче. Когда она согласилась, вышел с ней на остановке «Казачьи лагеря»…

Было это 16 августа 1982 года. Оля — шестая жертва. А через два года в январе 1984 года Наталья Ш-на поехала в Ростов, в училище, осваивать профессию водителя троллейбуса. К отцу идти она не хотела: он женился. Две ночи провела на автовокзале, убивала время до понедельника, чтобы утром отправиться в училище. Чикатило ее встретил на остановке автобуса, предложил прогуляться. Наташа погибла в роще Авиаторов. Убита тем же ножом, что и Оля К-на. Только Наташа прожила на два года больше и была восемнадцатой жертвой Чикатило.

— Разве не мистика? — спрашиваю у Амурхана Яндиева. — Жили в двухстах километрах от Ростова. Убиты одним человеком…

Амурхан признается: они никогда так на это не смотрели. Следователи — реалисты. У них к фактам совсем иное отношение.

— То, что они были подруги, наводило на мысль: надо искать убийцу среди общих знакомых. Вот и стали отрабатывать версии. Вы говорите: роковое стечение обстоятельств. А оно чуть не стоило жизни еще одному человеку. Другу Ш-ной. Его продержали в изоляторе десять суток. Выпустили: группа крови не совпала…

Амурхан Яндиев не исключает: если бы группа крови совпала с группой выделений, оставленных Чикатило, знакомого Ш-ной вполне могла бы ожидать судьба Кравченко.

— Я после всего, с чем столкнулся в «Лесополосе», ничему не удивляюсь, — сказал Яндиев.

В судебном заседании много говорилось о жертвах Чикатило. И почти каждая из них тянула за собой другие жертвы. 17 июня 1992 года бывший водитель шахтинского приемника-распределителя Сергей Колчин рассказывал в суде, как привезли они в конце августа 1985 года из Донецка Ростовской области Иннесу Г-ву в Шахты, как ее в приемник-распределитель не приняли — не бродяжка оказалась, был у нее паспорт. Отпустили. Но случай этот сказался на судьбе Сергея. В этот же день ему подписали наконец заявление об увольнении, вместе с семьей собрались они переехать в Краснодон. Водители в большом дефиците, и его долго не отпускали. В Краснодоне появился вариант обмена квартиры, и тогда Сергей стал настойчиво требовать, чтобы ему заявление подписали.

Но погибла Г-ва. Сергей Колчин оказался среди тех из 162 тысяч водителей, проверенных на группу крови, у кого она четвертая. А увольнение из органов сразу после убийства было подозрительным. Его задержали.

— Я такого кошмара не ожидал, — рассказывал Сергей. — В камере, рассчитанной на шесть человек, содержится до восьмидесяти. Понимаете, люди — как сельди в бочке. Возили меня и в Новочеркасск. Там камеры тюрьмы таи же переполнены.

Как велось следствие: постоянные угрозы, запугивания. Меня то задерживали, то отпускали. Подписка о невыезде… Каждый день к следователю. Эти полтора года мне всю жизнь испортили. Следствие велось такими методами, что я готов был признаться во всех убийствах на свете. А потом мне пришлось еще участвовать в процедуре опознания убийцы. Но откуда мне его знать? И никаких там извинений за поломанную, исковерканную жизнь. На меня же как на убийцу опасливо косятся до сих пор.