Мамонтенок Фуф - [9]
Хомяк так и не открывал глаз. Он протяжно стонал в траве, видимо, прощался с жизнью.
Фуф и Гай одновременно подошли и остановились над ним, глядя с искренней грустью. Хомяк приоткрыл было один глаз, но увидев сразу двух больших зверей, затрясся и закричал еще громче. Мамонтенок и олененок недоуменно посмотрели друг на друга.
— Кто это? — спросил Гай, осторожно трогая Хомяка копытом.
— Не знаю, — сказал Фуф. — А почему он так кричит?
Хомяк наконец-то сообразил, что съесть его не собираются. Он открыл глаза, оглядел обоих и на всякий случай спросил:
— Вы ведь траву едите, а?
Фуф и Гай дружно кивнули.
Хомяк приободрился, сел столбиком, прижал к животу окровавленные передние лапы и опасливо оглянулся.
— Этот маленький негодяй покусал-таки мне лапы. Но все равно, если бы не вы, я б ему такое показал! Я б его на мелкие клочки! Я могу, я такой!
Он, постанывая, облизал лапы и попросил:
— Вы бы, ребятки, помогли мне добраться до норы, а? Самому-то мне, пожалуй, не дойти.
По дороге, покачиваясь в хоботе Фуфа, он назидательно говорил:
— Старшим надо помогать, это вы правильно делаете. Я как увидел вас, так сразу подумал: вот хорошие ребята. Я в долгу не останусь. Вы знаете, кто я? Хомяк! Умней меня нет, все ходят ко мне за советом. Сам медведь Харр ко мне приходит!
Оказавшись у входа в свою нору, Хомяк совсем повеселел.
— Вот мой дом, — сказал он, с довольным видом усаживаясь у входа. — Жаль, ребятки, что не можете зайти и посмотреть, как я живу. Ах, какие у меня кладовые! А у вас есть норы?
Фуф с Гаем отрицательно помотали головами.
— Как?! — вскричал Хомяк. — А где же вы живете?
— Мы нигде не живем, — объяснил олененок. — Ходим везде, ночуем, где придется.
— А кладовые, кладовые у вас есть?
— Зачем они нам? — Гай начал оправдываться, словно его уличили в чем-то нехорошем. — Мы везде находим пищу.
— Это сейчас, — снисходительно согласился Хомяк. — А что будете делать, когда придет Белое Время?
— Я выкапываю траву из-под снега, — сказал Гай.
— А я ем ветки, — добавил Фуф.
— Вы же пропадете с голоду, ребятки! — ужаснулся Хомяк. — Вам неслыханно повезло, что вы встретились со мной. Я научу вас жить. Слушайтесь моих советов и вы забудете, что такое голод и холод.
Хомяк снова облизал свои лапы, зевнул и сказал:
— Ну, идите, ребятки. Я сейчас пойду отдыхать, а вы приходите ко мне почаще. Я вам много полезного расскажу.
Фуф с Гаем успели уже порядочно отойти, когда Хомяк высунулся из норы и прокричал им вслед, чтобы они в следующий раз не забыли прихватить для него, охапку колосьев или гороховые стручки.
8
Надо сказать тебе, мой дружище, что Фуф и Гай были смышлеными зверенышами и хорошо знали суровость Белого Времени. Поэтому они не пропустили мимо ушей соблазнительные обещания доброго Хомяка и на следующий день пришли к его норе набираться ума-разума. Фуф, как просил Хомяк, принес в хоботе целый ворох колосьев.
Хомяк грелся на солнце, блаженно жмуря свои круглые навыкате глазки.
— А, мои ребятки пришли, — обрадовался он и тотчас придирчиво обнюхал колоски.
— Кажется, чуть недоспелые, — озабоченно сказал он. — Но ничего, я их подсушу.
Вряд ли когда у Хомяка были такие внимательные слушатели. Еще с той зимы кладовые у него так и ломились от вкуснейших вещей — отборных зерен диких злаков, крупных стручков гороха, сладких головок клевера, очищенных земляных орехов. Да за это лето запасливый Хомяк успел уже натаскать столько, что теперь некуда было складывать. Хомяк благодушествовал и был не прочь развлечься беседой.
— Жить, ребятки, надо умеючи, вот что я вам скажу, — поучал он, сидя над кучей колосьев, принесенных Фуфом. — Нынче все слышу я, что вот, мол, с каждым годом становится холоднее, в горах льды копятся, что по старинке, теперь-де не проживешь. Ум нужен, кричат, если хотим выжить. И на людей все ссылаются.
— Люди! — Хомяк презрительно хрюкнул. — Возьмем саблезубого тигра, мне о нем еще дед рассказывал. Вот это, говорят, был зверь! Царь природы! Одной лапой мог задавить кабана. А клыки какие у него были, а шуба! Кому и жить бы, как не ему, а где он сейчас? Нету. Вымер, и все тут. А вы мне про людей, про их огонь. Не-ет, все это чепуха — и огонь, и клыки, и ум. Защечные мешки — вот что главное. Глядите!
Тут Хомяк стал хватать лежавшие перед ним колосья, подносить ко рту и ловко вылущивать из них зерна. Нет, что ни говори, а получалось это у него на загляденье. Очень скоро щеки у Хомяки оттопырились так, что и без того круглая его физиономия раздались и ширину раза в два. И когда он повернулся, чтобы нырнуть в нору с новой порцией припаса, эти его отдувшиеся щеки были видны даже со спины.
— А может, Хомяк прав, — задумчиво сказал Гай, провожая взглядом мелькнувший в отверстии норы хомячий хвост. — Зимой сколько намучаешься, пока достанешь из-под снега траву. А если подтает, а потом морозом прихватит, тогда траву и вовсе не достанешь, хоть все копыта разбей. А Хомяк лежит себе в тепле, ест да спит, и никаких забот. Вот они, защечные-то мешки! Интересно, а у меня так получится?
Гай набрал за щеку травы, отчего его мордочка смешно перекосилась на одну сторону, подержал ее там и съел.
