Мамин-Сибиряк - [113]
И вот однажды в доме Дмитрия Наркисовича появился неожиданный посетитель. В прихожей его ожидал маленький человек с длинными седоватыми волосами, бородкой, с раскосыми и живыми глазами. Представился — редактор «Мира божьего» Острогорский Виктор Петрович, пришел с поручением от издательницы Давыдовой. Дмитрий Наркисович пригласил его пройти в кабинет, где и выслушал просьбу о сотрудничестве. Что и говорить, лестно было оказаться в самом начале нового журнального дела, да и писать для юных, к чему он давно стремился и имел определенный опыт. Согласие было дано. При располагающей простой манере Острогорского держать себя, ничего не оставалось другого, как скрепить хорошее начало выпивкой. Водка в душный летний день не шла, поэтому пили светлое золотистое пиво, припасы которого у хозяина оказались изрядными. Имя Острогорского кое-что говорило Дмитрию Наркисовичу: недавно он держал в руках только что вышедшую его книгу «Двадцать биографий образцовых русских писателей». Виктор Петрович родился в Петербурге, здесь учился и много лет сам учительствовал в известной Ларинской гимназии. Страстно любил отечественную словесность, особенно Пушкина, и был просто огорошен, услышав, что его молодой сотоварищ к русскому гению равнодушен.
— Никакого сравнения с Лермонтовым. Рифмы и рифмы, галлицизмов не оберешься. Вот Гете и Лермонтова я понимаю.
— Да как вы, батенька, и молвите такое! — вскочил Виктор Петрович и, покружив бестолково по комнате, как поднятая ночью птица, ахая и возмущаясь, воскликнул: — Для России Пушкин всеобъемлющ и важнее, чем для Европы всякие Шиллеры, Гете и Шекспиры!
— Согласен. Шиллер — фразер, которого я терпеть не могу. Я не понимаю у него и двух строчек. Может быть, я дикарь — но все, им написанное, мне кажется чушью и болотиной. Но Гете я люблю. Колоссальнейшие имена в литературе — это Шекспир и Аристотель. У нас — Лермонтов; Пушкин мальчишка в сравнении с ним.
Новый взрыв негодования. Кажется, запахло ссорой. Но тут Мамин без всякого перехода неожиданно рассмеялся самым добродушным смехом и махнул рукой.
— Да ну их всех. Я детей люблю. Если б мне позволяли средства — я бы писал исключительно детские рассказы. Приятно знать, что написанное тобой прочтут тысячи детей — без предвзятой мысли, без придирчивой критики… Я для них как для самого себя пишу, вот как молодые поэты воспевают свою возлюбленную.
На детской литературе и помирились.
…История старика бобыля Блески, сторожившего купеческое зимовье на реке Студеной, и его верной вогульской собаки Музгарки необыкновенно понравилась Давыдовой, она давала читать рассказ всем знакомым, а автора после нескольких публикаций в «Мире Божьем» стала поднимать до небес.
Фидлеру у него дома в присутствии Мамина она восторженно говорила:
— Вот вам «Мир Божий» с рассказом Дмитрия Наркисовича «Последняя треба». Ей-Богу, в продолжении всего года во всей русской литературе не появлялось подобной жемчужины! Вы ее непременно должны перевести на немецкий язык.
— Александра Аркадьевна, да ведь это невозможно, — хитро заулыбался Фидлер. — У нашего автора встречается так много местных, областных и технических выражений, что его предварительно надо перевести на общерусский язык.
Мамин в притворном гневе бросился на него со страшным криком:
— Фе-е-дор, убью-ю-ю!
А когда они остались одни, Дмитрий Наркисович очень серьезно и вроде виновато сказал ему:
— Прекрасная женщина Александра Аркадьевна! А как она любит Аленушку! И сколько самого сердечного участия советом и делом выказала она во время и после смерти Маруси! Тогда она меня выручила из безысходного положения: одолжила тысячу рублей. Шестьсот я отплатил и отработал, но все еще должен четыреста.
«Александра Аркадьевна по своей доброте считает меня первым писателем в настоящее время», — сообщал Дмитрий Наркисович матери. Он активно занялся редакционной работой, фактически взявшись вести весь беллетристический раздел журнала.
В конце мая семья Давыдовых выехала на дачу под Павловск в деревню. Для Мамина это оказалось невиданным подарком. Дело в том, что слабенькая двухмесячная Аленушка доставляла бесконечные страдания Дмитрию Наркисовичу — очень не везло с няньками, отчего больше всего доставалось младенцу.
А тут Александра Аркадьевна («Эту женщину нам Бог послал», — писал он матери) пригласила Дмитрия Наркисовича к себе. Маминых было трое. После смерти Марии Морицовны с ним осталась ее девятилетняя сестра Лиза Гейнрих, заботу о которой он полностью взял на себя. Лиза была хорошо принята в доме Давыдовой, где гувернантка Ольга Францевна взялась за ее воспитание вместе с Мусей, младшей дочерью Александры Аркадьевны, а Лидия Карловна Туган-Барановская немедля стала готовить ее для поступления в гимназию (девочка даже читать и писать не умела). Отцу покойной жены Морицу Григорьевичу Гейнриху он с удовольствием сообщил: «После смерти Марии Морицовны я устроил Лизу в хорошее семейство, именно у м-м Давыдовой, вдовы директора консерватории… Вы можете быть совершенно спокойным за судьбу Лизы. Покойная Мария Морицовна была очень близка с м-м Давыдовой, и если бы была жива, то ничего лучшего не пожелала бы, в чем могу вас уверить».
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.