Малиновый джем - [10]

Дойдя до угла участка, Хэнлон, не останавливаясь, пошел по диагонали прямиком к центру поля. Он пробирался сквозь скопление обгорелых бревен и пепла. Шел он целеустремленно, хоть и медленно, осторожно ощупывая путь носком ботинка.

В трех шагах позади него следовал Мортимер, не обращавший особого внимания на обгоревший мусор: очевидно, он был всецело поглощен своей ролью, которая подходила к концу.

Нож был спрятан посреди сгоревшего дотла дома. Хэнлон ступил на остатки полового настила, Мортимер последовал за ним.

Хэнлон медленно обходил небольшую площадку, оставшуюся от пола. Мортимер шагал за ним, сосредоточенно посматривая в сторону тайника и пытаясь сосредоточиться на своей роли «проводника». Он держался в двух шагах от Хэнлона, хотя однажды, во время неожиданного поворота, ясновидец почти столкнулся с ним. Наконец, Хэнлон, тыкая ногой в груду пепла, на что-то наткнулся. Он поднял этот предмет, но им оказался всего лишь кусок проволоки. Но в следующий момент он пнул ногой во что-то еще и, наклонившись за находкой, вскорости триумфально вскочил с перочинным ножом в руке. Он ликующе размахивал им, показывая его толпе.

Раздались громкие и долгие аплодисменты. Мистер Мортимер сердечно пожимал руку герою, а Элворд Хендрикс помог мисс Эбби Эймс выбраться из автомобиля, чтобы поспешить поздравить искателя сокровищ.

— После всего этого никто не может сомневаться в существовании телепатии! — заявила она. — Каким еще способом этот юноша смог бы сделать все это? Ответьте мне!

— Все это трюк, — утверждал Хендрикс, — хотя признаю, я не знаю, как все проделано. Это наилучшее зрелище из тех, на которых я бывал, и я хотел бы знать, как он это сделал.

— Мне кажется, что не стоит настаивать на том, что это трюк, если ни у кого нет ни малейшего представления о том, как его можно устроить, — сухо вставила Юнис. — Хотя если он мог что-то видеть, если у него была возможность подсматривать, то, конечно, там была возможность схитрить. Но с этими ватными тампонами на глазах и с плотным платком, повязанным сверху, — да он был на самом деле укутан, так что у него не было никакого шанса смошенничать.

— И даже если бы он мог видеть, если бы его глаза были открыты, то все равно, как бы он узнал, куда идти? — вопрошала тетушка Эбби. — Платок лишь закрывал ему глаза, чтобы он не смог увидеть мистера Мортимера, если бы Хэнлон обернулся и решил ориентироваться по выражению лица проводника. И еще, я осмелюсь сказать, что платок даже помогал Хэнлону: он мог сосредоточиться, не отвлекаясь на беспокойную толпу.

— И все же я не верю, — упрямился Хендрикс. — Телепатии не бывает, а «помощники» из публики существуют годами.

— Я припоминаю, — кивнула тетушка Эбби. — Вы имеете в виду того епископа и прочих. Но в этом случае все совсем по-другому. Вы ведь не верите, что мистер Мортимер мог участвовать в обмане?

— Нет, не верю. Конечно, Мортимер — честный и достойный человек. Он не мог опуститься до такого рода трюков. Он сам был обманут.

— Но как? — воскликнула Юнис. — Где спрятан нож, не знал никто другой, за исключением того газетчика, который его спрятал. И, конечно, он честен, иначе во всем этом не было бы смысла.

— Я знаю. Да, газетчик тоже был обманут.

— Тогда что же произошло? — допытывалась Юнис. — Нет никакого объяснения, кроме телепатии. Так что же?

— Я совсем ничего не знаю, — признался Хендрикс. — Сейчас все утихнет, и я снова попробую поговорить с Мортимером. Мне бы хотелось узнать его мнение.

Они сели в машину, осматривая веселую толпу, большую часть которой пропитало неистовое желание добраться до героя дня и выпытать у него тайну.

— Тот человек выглядит совсем как Том Мередит, — внезапно заметила Юнис. — Кстати, не знаешь, как будут голосовать Мередиты на выборах в клубе?

— Кто из них?

— Оба. Думаю, они на твоей стороне: кажется, им никогда не нравился Сэнфорд.

— Юнис, не будь узколобой. В клубе голосуют, не исходя из личных симпатий или антипатий — рассматриваются интересы клуба, благополучие организации.

— Хорошо, тогда какого из кандидатов они считают лучшим для клуба?

— Спроси Сэнфорда.

— А, ну если ты не хочешь мне рассказывать…

Юнис казалась расстроенной, и на ее хорошеньком личике появилось раздражение, когда она обернулась к Хендриксу.

— Улыбнись мне снова, и тогда я расскажу тебе все, что ты захочешь. Если, конечно, я сам это знаю.

На эту речь девушка ответила ослепительной улыбкой, увидев которую Хендрикс смягчился.

— Лучше спроси меня о чем-нибудь еще — увы, но я не представитель братьев Мередит.

— Ну, расскажи, — Юнис казалась маленькой плутоватой девочкой. — Элворд, ты не мог обмануть меня. Расскажи мне, и тогда я приглашу тебя на чай, когда мы приедем домой.

— В любом случае, ты меня уже пригласила.

— Нет, если не расскажешь мне, о чем я прошу. Почему бы и нет? Это что, секрет? Уф! Я бы точно так же спросила у самого Тома Мередита, если бы встретила его. Но не обращай внимания, не хочешь — не говори. Ты у меня не единственный близкий друг, есть и другие.

— И кто они? Я льщу себя мыслью, что я ваш единственный по-настоящему близкий друг, ну за исключением мужа!