Маленькие иркутские истории - [5]

— Что вы, Фира Соломоновна, вы же целуете своего любимого мужа в его прекрасную лысину, — включилась в разговор Нина Новгородцева — старший научный сотрудник.

— О чем вы говорите, девочка? Это же мой муж — Яков Львович. Я его люблю. Мы с ним прожили уже сорок пять лет, — рассудительно парировала аргументацию Нины Фира Соломоновна.

— Так вот представьте, что его дружок — это ваш Яшенька, только в очень уменьшенном виде. Почему бы его не поцеловать? — не могла угомониться Нина Новгородцева, кандидат технических наук.

— Хорошо, девочки, мы обсудим этот вопрос с Яковом Львовичем на семейном совете. А вам предлагаю обратиться к нашему директору института. Он знает все. Он вам поможет, — закрыла волнительную и трепетную дискуссию заместитель директора по науке.

Директор института Абрам Моисеевич Кульман был маленьким и плешивеньким дядечкой. Очень он походил на вождя мирового пролетариата Владимира Ульянова (Ленина). Носил такую же бородку и усики, в разговоре картавил. При всем не очень внушительном виде, любой его собеседник через пару минут разговора начинал видеть перед собой гиганта мысли, великолепного специалиста и наиприятнейшего собеседника. Сотрудники его очень любили и уважали. А девчонки относились к нему как к родному отцу. Всегда можно было поделиться своим горем, семейными проблемами. Абрам Моисеевич всегда внимательно выслушивал, давал дельные советы, помогал всем, чем только мог.

Девчонки уже галдели в приемной директора. Весь институт знал, над какой проблемой работает лаборатория проектирования аппаратов высокого давления. Знала и секретарша. Не знал об этом только директор, и вот ему представилась возможность ознакомиться с этой злободневной темой.

Кира Сергеевна, краснея, выпалила директору вопрос, который волновал уже весь коллектив научно-исследовательского института. Директор задумался. Он молчал несколько минут, потом вдруг начал протяжно говорить:

— Так, догогие девушки, тепегь я пониманию, что ваша лабогатогия не заггужена габотой. Тема вашего вопгоса никак не коггесподигуется с тематикой габоты лабогатогии пгоектигования аппагатов высокого давления.

— Что вы, Абрам Моисеевич, работой мы загружены, производственные задания всегда перевыполняем. Просто Машенька наша может из-за неразрешенности этого вопроса расстаться со своим парнем, они уже две недели, ну, это самое, не спят вместе. Жалко девчонку. Помочь как-то надо ей.

— Ну, это, пожалуй, дгугое дело. Так, что вы там говогили? В сексе женщина всегда дает мужчине. И значение этого глагола, вегнее его напгавленность, является пгедметом газногласий. Пгавильно я вас понял?

— Да, Абрам Моисеевич, именно так.

— Так вот, извольте. Можно на этот пгедмет посмотгеть таким обгазом. Уже гимское пгаво довольно ясно обозначило, что женщина отдается и в том случае, когда дело даже не дошло до совокупления, а последовало удовлетвогение полового инстинкта клиента дгугими газвгатными действиями и актами. Гечь идет, следовательно, не только о совокуплении, но и о всяком дгугом виде полового возбуждения и полового удовлетвогения.

В этом случае пги огальных ласках — минете, так сказать, женщина дагит мужчине удовольствие. Можно пегефгазировать этот тезис — дает удовольствие. Иными словами, подтвегждается пгидуманная вами аксиома, что пги любом сексе, во всех газнообгазиях его пгоявления женщина всегда дает мужчине. Вас устгаивает такое гешение вопгоса?

— Да, Абрам Моисеевич, вы просто гений. Все, мы побежали к Машке, чтобы ее обрадовать.

— Хогошо, только пгодолжайте габотать по тематике лабогатогии.

— Маша, Маша, мы нашли решение твоему спору с Василием! — кричали подруги, залетая в лабораторию. — Женщина дагит мужчине удовольствие, значит, это она ему дает. Так нам Абрам Моисеевич газьяснил. Ура-а-а-а!

— Девки, все, я пулей побежала домой к Василию.

— Дуй быстрее, если че, мы тебя прикроем.

Василий сидел дома на диване и смотрел телевизор. Там показывали Жириновского. Василий трудился на заводе имени Куйбышева. До ночной смены было еще шесть часов, он не знал, как скоротать время. «Вот бы с Машенькой моей покувыркаться, но мы с ней в контрах», — подумал молодой человек.

Маша как бы уловила мысли своего парня. Она подошла к нему, присела на его колени. И загадочно, глядя ему в глаза произнесла:

— «При огальных ласках женщина дагит удовольствие мужчине, или, дгугими словами, дает ему удовольствие». Значит, женщина дает! Ну? Че скажешь?

При этом Маша начала ликовать. Она смогла прищучить своего Василия. Она смогла разбить в клочья его дурацкую философскую придирку. Она была на высоте. Василий не сопротивлялся и не возражал. Он обнял свою Машу за плечи и грустно, но твердо начал говорить:

— Маша, я без тебя не могу. Ты моя самая, самая любимая девушка. Мне никого не надо, кроме тебя одной. Я люблю тебя сильно-сильно. Будь, пожалуйста, моей женой. Роди мне сына и дочку.

Он смотрел в глаза подруге нежно и трепетно. Он ждал ответа. Маша была ошарашена. Она сначала не могла прийти в себя. Потом с восторженным визгом соскочила с колен своего парня. Василий испугался и встал перед Машей. А девушка бросилась к нему на шею. Из ее глаз ручьем текли слезы. Она судорожно целовала своего возлюбленного, поливая при этом его солеными потоками влаги. Василий начал целовать свою любимую — самую, самую. Самую любимую, самую красивую девушку. Он своими губами снимал слезы с порозовевшего лица Марии. А она все плакала от радости и причитала, и причитала: