Маленькие иркутские истории - [7]

— Да не хочу я вас впутывать в свои проблемы, Клавдия Петровна. Зачем вам лишние переживания и страдания?

— Нет, вы мне не чужой человек. Мы знакомы уже четыре года. А это приличный срок, чтобы неплохо узнать друг друга.

— Узнать друг друга? Четыре года? Да я со своей женой Галиной Васильевной прожил двенадцать лет. А выходит, что ее совсем не знал.

— Так вас обидела жена. Что же произошло?

— Ой, не пытайте вы меня, дорогая Клавдия Петровна. Тошно мне.

— Нет, я это так не оставлю. Я пойду в профсоюзный комитет на работе вашей жены. Пусть общественность принимает меры по сохранению семьи — первичной ячейки нашего государства.

— И что вы им скажите?

— Ну, не знаю пока…

— Боюсь, что мы оба можем стать посмешищем.

— Почему мы оба?

— Ох, Клавдия Петровна, не рвите душу.

— Вы что-то от меня скрываете. Я чувствую…

— Зачем вам знать все?

— У меня стало тревожно на сердце.

— Так меньше знаешь — спокойнее спишь.

— Нет, говорите мне все, как есть.

— Не буду я ничего говорить, чтобы еще одному человеку было больно. Чтобы еще одно сердце полосонула кровавая бритва измены. Нет, не буду.

— Слышите вы, Геннадий Павлович, говорите немедленно или я вас сейчас ударю.

— Ударьте, Клавдия Петровна. Бейте меня все и пинайте ногами. Я рогоносец. Моя жена мне изменяет. Ох, как это больно. Как больно-о-о.

Глаза испуганной женщины увлажнились. Она с мольбой глядела на Геннадия Павловича. Ноги ее стали подкашиваться в предчувствии страшной вести. Клавдия прижалась к Геннадию. Она вцепилась руками в его широкие плечи и горько заплакала. Слезы катились по щекам зрелой женщины и, падая на рубаху собеседника, пропитывали ее теплой и соленой влагой. Душа женщины кричала, ревела от боли сострадания и предчувствия собственного горя. Она где-то на подсознательном уровне, среди семейных забот и хлопот, не задумывалась об измене своего мужа, но иногда, где-то в дальнем уголочке подсознания, уже испытывала холодный ветерок тревожного чувства.

— Геннадий, говори все как есть на самом деле.

— Не мучь меня, Клавдия.

— Это ты не издевайся надо мной.

— Хорошо, но это ты меня вынудила, — они непроизвольно перешли на «ты».

— Слушай, Клавдия. На майские праздники меня отправили в командировку в Железногорск-Илимский на Коршуновский горно-обогатительный комбинат. Там проходит промышленное испытание оборудования, изготовленного по моей научной разработке. Дробление и мелкодисперсное измельчение компонентов — это тема моей докторской диссертации.

Я купил билет на самолет, попрощался с женой, сынишкой и поехал в аэропорт. Вылет рейса откладывали несколько раз. Мой сотовый телефон был недостаточно заряжен — к ночи батарея полностью разрядилась. В конце концов, вылет назначили на шесть часов утра. Я взял такси, чтобы немного отдохнуть дома от аэровокзальной духоты и суеты и без предупреждения поехал домой. А чего мне было предупреждать-то? Я жене доверял. Телефон разрядился. Тьфу. Вообще, несу какую-то чушь. Поехал домой и все дела. Открыл дверь, а там… Сына Галина сплавила к своей мамочке, моей теще, а сама кувыркалась в постели с посторонним мужичком…

«Слава Богу, с посторонним мужичком», — пронеслось в голове у Клавдии Петровны. А в слух она поинтересовалась: «Кто же был этот мужчина?»

— А мужчина этот был знакомым мне ранее человеком. Он был у нас в гостях со своею женой. Мы праздновали наступление Нового года.

— Это был Аркадий Соломонович Штепсель? — дрожащим голосом произнесла Клавдия Петровна.

— Да, Клавдия, это был твой муж, — скорбно ответил Геннадий Павлович.

— Как же так? Аркашенька, мой Аркашенька…

— Вот и я не пойму. Как же так?

— А мне он сказал, что поехал на дачу.

— Ага, картошку в мае окучивать…

— И что ты сделал?

— Повернулся и уехал назад в аэропорт.

— Вот почему мой тогда вернулся среди ночи.

— Так я же им невольно весь кайф обломал.

Сознание Клавдии вдруг отделилось от тела. Черным дьявольским вихрем его закружило и понесло в космический холод жуткой обиды.

— Почему, почему так получилось. Зачем мой Аркаша стал искать женской ласки в чужой постели? — звучал тревожный набат колокола супружеской измены в кромешной тьме леденящей галактической пустоты.

«Я же люблю его. Я была верна. Я была настоящей королевой нашего безумного секса, — закипали скорбные мысли обиды в женском сердце, — мои груди были как мячики. И после рождения нашего первенца Алешеньки они не утратили своей привлекательности. Они, наоборот, стали женственнее и роскошнее. А после вторых родов нашей доченьки Танечки я сделала пластику, и они опять стали упругими, уже как большие мячики.

Я перед вторыми родами занималась тренировкой интимных мышц. Доктор сексолог — наш наставник, говорила: «Тренировка мускулатуры, так называемого, тазового дна, включая мышцы того самого сакрального места, очень полезна при интимной близости и благотворно влияет на последующее протекание родов и периода восстановления женского здоровья после. А главное, искусство владения этими мышцами во время половой близости позволяет женщине управлять ими для достижения партнером большего удовольствия. Хорошо натренированные мышцы обеспечивают получение оргазма даже в неподвижном состоянии обоих партнеров, это называется бесфрикционным половым актом. Во время него запущены в работу только мышцы женских половых органов. Женщины, владеющие таким искусством, имеют большой успех в отношениях с представителями сильного пола. Поэтому, женщина, которая может вносить оригинальность и разнообразность в интимные отношения, несомненно, будет уверена в верности супруга». Я же старалась, я же вносила это разнообразие, но ничего не помогло. Кому верить? Кому верить в этой жизни?»