Маленькая кондитерская в Бруклине - [67]

– Не хочешь перекусить? – спросил Тодд, когда они лениво перевернулись на спину.

– Угу, – откликнулась Софи, закрывая глаза и подставляя лицо солнцу. – Было бы неплохо.

– Неплохо? Счастье, что Махалия этого не слышит.

– Ну, надо полагать, там будет уйма всего, я же тащила сумку. Она весит целую тонну.

– Махалия сочла бы смертным грехом, если бы кто-то голодал. Слышала бы ты их с Риком. Рик – повар, хотя мама настойчиво зовет его шефом. «Ты слишком мало кладешь на тарелки, – передразнил он фальцетом. – Ты что, хочешь, чтобы люди голодали?» Она столько всего собрала, что хватит на Марс отправиться.

– Ну вот, теперь я проголодалась, – пожаловалась Софи, и в животе у нее заурчало. – Те булочки с корицей были несколько часов назад.

– Они были хороши. Можешь испечь еще.

– Позволяешь, правда? – поддразнила она, забавляясь его уверенностью в том, что так оно и будет.

– После йоркширских пудингов, которые ты мне обещала, хочу снова булочки.

– Вот погоди до осени, приготовлю жаркое. Пригласи Беллу и, может быть… – Она не успела договорить.

Перед ними поднялась еще одна волна, на этот раз больше, чем все остальные. Застыв на секунду, Софи смотрела, как она все нарастает и нарастает, направляясь к ним. Тодд, как рыба, нырнул под нее, а Софи надеялась перепрыгнуть через нее, но не рассчитала время, и на нее обрушилась белая пена, обвилась вокруг нее, и не успела Софи опомниться, как оказалась под водой, ее закрутило, как на американских горках, а потом выплюнуло на песок. Она задыхалась, отплевывалась и хрипела, думая, что выглядит, должно быть, как утонувшая крыса, а еще пытаясь тайком вытряхнуть песок, набившийся ей в бикини.

– Эй, ты в порядке? – к ней подскочил Тодд, на лице у него застыли неуверенность и тревога. Это было… – Его голос пресекся, когда она выпрямилась.

– Хм, я просто дух перевожу. – Она убрала мокрые волосы с лица, пытаясь улыбнуться сквозь брызги слез. – Да уж, от такого точно не сразу в себя придешь.

Она не была уверена, что Тодд слушает, он выглядел странно напряженным. Затем что-то вспыхнуло в его глазах, заставив ее грудь внезапно затрепетать.

– М-м-м и я, – выдохнул он с неуверенной полуулыбкой, кивая на ее грудь. – Э-э, Может, ты захочешь… может, захочешь… прежде чем половина парней на пляже получат бонус…

Она опустила глаза и покраснела, торопливо поправляя бикини.

– О! Извини.

– Не нужно извиняться передо мной. – Его губы растянулись в широкой улыбке. – Кстати, для меня в этих малышках нет ничего странного.

От тепла в его тоне соски у нее стало покалывать, и, к своему ужасу, она почувствовала, как они напряглись, подчеркнутые тонкой лайкрой бикини.

Она отвела взгляд и сосредоточилась на том, чтобы вырваться сквозь пенящиеся волны обратно на пляж, утопая в песке.

Сзади ее подхватила еще одна волна, и она снова упала, увлекая за собой Тодда.

Он снова поднял девушку, и стоило ей подняться на ноги, еще одна волна обрушилась на них, заставив его упасть на нее, и она рухнула на песок. Тодд приземлился на нее сверху и тут же выпрямил руки, чтобы перенести на них часть веса.

Какое-то мгновение она лежала неподвижно, пока их взгляды не встретились. Дыхание застряло у нее в горле, все ее тело замерло, пока они смотрели друг на друга. Ее сердце глухо стучало, во венам пробежала волна адреналина.

Когда он начал опускать голову, не отрывая от нее взгляда, она едва могла дышать.

Первое нежное прикосновение его губ, такое мягкое, такое медленное, такое робкое, заставило ее грудь напрячься. Губы у него были холодные, но дыхание теплое. Ее пульс резко участился, когда она почувствовала, что он остановился, на мгновение заколебавшись. Не раздумывая, она скользнула руками по его плечам, хотя и знала, что это была большая, но восхитительная ошибка, ставшая еще более восхитительной, когда с тихим стоном он углубил поцелуй медленными уверенными движениями, лениво дразня ее губы. Приподнявшись на локтях, Тодд скользнул губами по ее губам, но с неторопливостью и решительной, степенной тщательностью, от которой у нее закружилась голова.

Несмотря на осторожность и неторопливость, это был, без сомнения, самый страстный поцелуй в жизни Софи. Даже зная, что это неправильно, она ничего не могла с собой поделать. Со вздохом девушка растаяла, отдаваясь ощущениям, ее тело совершенно обмякло. Каждое нервное окончание было готово ощутить странное, холодное и в то же время горячее ощущение прикосновения их охлажденных водой тел друг к другу.

От его сдавленного стона, когда она прижалась грудью к его груди, сердце у нее подпрыгнуло, и она почувствовала, что его сердце тоже колотится.

Над головами у них резко крикнула чайка, и этот крик проник в сознание Софи. Какого черта она делает? Это же Тодд. Они же друзья. Напрягшись, она начала отстраняться, ее глаза метнулись к его груди, чтобы не смотреть на него.

– Думаю, это была Чайка из «Снимите комнату», – сказал он иронично, перекатываясь на бок и поднимаясь на ноги, прежде чем протянуть руку, чтобы поднять ее.

Щеки у Софи вспыхнули, она наклонила голову, взяла его за руку и поднялась на ноги.

– Ну, это было…

От хрипотцы в его голосе у нее едва не остановилось сердце. Она закрыла глаза и с трудом сглотнула, чувствуя, как бешено оно колотится в груди. Что же она натворила? Тодд настолько недоступен, что это просто смешно. Слишком великолепен для его же пользы, а для ее душевного спокойствия тем более. И основательно, основательно опьяняет. О боже, ей нужно успокоиться. Вероятно, для него это сущие пустяки.