Маленькая кондитерская в Бруклине - [69]
– Когда он мне рассказал, то сначала показалось неважным, потому что через полгода я вернусь в Лондон, но теперь, когда у меня было время подумать об этом, мне, честно говоря, скверно. Словно история с Джеймсом повторяется.
– Ой.
Софи пожала плечами.
– А как насчет красавца Тодда? Он же пригласил тебя к своим родителям.
Софи отвела взгляд, и он снова уперся в бассейн.
– Он… он мой друг.
Кейт ехидно ухмыльнулась.
– Что? – спросила Софи.
Ухмылка Кейт расплылась до ушей.
– Он тебе нравится.
– Да сколько тебе лет?! – вопросила Софи, и в этом была ирония судьбы, поскольку совсем недавно такой вопрос она задавала самой себе.
– Внимание-внимание, нам вешают лапшу на уши. Но меня не проведешь!
Софи поджала губы, но Кейт впилась в нее взглядом. Черт, фейстайм вечно размазывает изображение, а сегодня вдруг сигнал абсолютно идеальный.
– Он меня сегодня поцеловал. – Слова вырвались у нее сами собой.
– Кто? Тодд?
– Да.
– Ну, ты не очень-то этому рада. Он что, дерьмово целуется? Неприятный запах изо рта? Слюнявый?
Софи хихикнула.
– Если бы.
– Ну-ка повтори еще раз. Хочешь слюнявых поцелуев?
– Нет. – Она замолчала, чувствуя, как по ее телу пробежала волна жара при воспоминании об этом головокружительном, останавливающем время, потрясающем поцелуе. – Он чертовски великолепен. Просто чемпион по поцелуям на гормонах. В том-то и проблема. Ему не полагалось уметь целоваться. Я не хочу, чтобы он хорошо целовался.
– А почему бы и нет? На мой взгляд, он очень даже ничего. Привлекательный.
– И это еще одна проблема. Слишком уж привлекательный.
– Не бывает уж слишком привлекательных парней.
Софи помрачнела. Тодд во всем был «слишком». Да на нем словно был нарисован сигнал «опасность». Опасность для ее душевного равновесия, и в этом он – полная противоположность Джеймсу и Полу, которые оба казались безопасными. И посмотрите, что из этого вышло.
– Когда ты познакомилась с Беном… ты сразу поняла?
Они с Беном так хорошо подходили друг другу, хотя жилось им и небезоблачно. Но глаза Кейт засияли теплым светом, губы изогнулись в улыбке, да и само лицо мгновенно стало безмятежным.
– С первой же встречи я подумала, что он скорее всего тот самый. А после первого же поцелуя поняла наверняка.
Софи на секунду закрыла глаза. Вот дерьмо!
– Каково было с ним целоваться?
От вопроса подруги Софи вздрогнула и широко раскрыла глаза.
– Как падать с обрыва. – Ну вот, она сказала это вслух, практически призналась.
– О! – с улыбкой выдохнула Кейт.
– Никаких тебе «о»! – Софи покачала головой, чувствуя легкую тошноту внутри.
– А вот и «о».
– Кейт, он не хочет отношений. – В голосе Софи вдруг зазвенело отчаяние. – У него целый гарем на быстром наборе.
– А ты ищешь отношений? – требовательно спросила Кейт, и ее лицо вдруг заняло весь экран.
– Нет.
– Ну вот тебе и пожалуйста.
К большому облегчению Софи, Кейт снова откинулась назад. Когда подруга подносила телефон к лицу, Софи чувствовала себя словно под микроскопом, словно Кейт способна увидеть слишком много.
– И что это за «пожалуйста»?
– Софи, я не могу поверить, что ты такая тупая. Ты же там только еще на четыре месяца. Что ты теряешь? Дерзай. Повеселись. Прыгни с обрыва. Нырни в омут с головой. Поживи немного.
– Кейт… еще одно клише, и я сброшу тебя с балкона. – Софи угрожающе помахала телефоном.
– Опять отвлекающий маневр. А если серьезно и без клише, то Джеймс причинил тебе боль, и понадобится какое-то время, чтобы ее преодолеть. Возможно, бурный роман пойдет тебе на пользу, особенно если ты заранее будешь знать, что он ни к чему не приведет. Почему бы и нет? И если Тодд так великолепен, как кажется…
– Великолепен, уж поверь, – сказала Софи, глядя, как стройное тело рассекает воду внизу.
– Тогда… наслаждайся.
Тодд сделал стремительный разворот и поплыл назад. Софи смотрела, как напрягаются мускулы у него на спине и плечах, заставляя тело двигаться в воде, и у нее пересохло во рту, когда она вспомнила тот момент, когда он снял футболку. Что толку отрицать, что она находит его привлекательным, а тот поцелуй был чем-то сногсшибательным.
– Софи?
– Гм-м.
– Ты все еще здесь?
– Я все еще здесь. – Она со вздохом прикусила губу. – Знаешь что? Я серьезно обдумаю твой совет.
– Сама знаешь, дурного я не посоветую.
– Не будь такой самодовольной, задавака. Я сказала, что обдумаю.
– Это я-то самодовольная?
– Как дела у Бена?
– У него все в порядке, – протянул чей-то голос, и рядом с лицом Кейт появилось лицо Бена. – И он в ужасе от того, что вы двое обсуждаете этого беднягу у него за спиной.
Властный стук в дверь заставил Софи вздрогнуть.
– Ой, кто-то стучит. Я лучше пойду.
Поспешно попрощавшись, она положила трубку и, открыв дверь, увидела Махалию со свертком полотенец.
– Вот, принесла свежие. Хотите отдать купальные принадлежности в стирку? – Даже не закончив фразу, Махалия выскочила на балкон, где на стуле висело мокрое бикини Софи. Подхватывая его, Махалия посмотрела в сторону бассейна.
– Да уж, наш мальчик. За ним те еще демоны гонятся. – Она покачала головой, ее темные глаза затуманились, но на Софи она глянула оценивающе. – Его что-то тревожит. Он – беспокойная душа. В его жизни не хватает толики доброты. Любящего сердца.
Романтическая история для поклонников Изабелль Брум, Элизабет Гилберт и Хелен Рольф. Нина самая младшая в семье, поэтому каждый считает своим долгом дать ей совет и спасти от всех неприятностей в мире. Но девушке пора расправить крылья. У нее появляется уникальная возможность осуществить свою мечту: Себастьян, лучший друг ее брата, ищет помощницу, чтобы открыть кондитерскую в Париже. Вот только Нина когда-то была влюблена в Себастьяна. Смогут ли они работать вместе? Девушка решает рискнуть и собирает чемодан. Мы забронировали вам столик с видом на Эйфелеву башню.
Вы когда-нибудь испытывали чувство благодарности к городу за то, что будто родились заново? Отпустили все обиды, посмеялись над неудачами и нашли себя? Кейт Синклер, молодая журналистка из Лондона, никогда не нуждалась в такой перезагрузке, но у судьбы свои планы. Копенгаген становится важным местом для Кейт. Любовь переворачивает ее жизнь с ног на голову, и ей остается только довериться этому чувству, впустить в себя тепло, помахать прошлому рукой и поблагодарить Копенгаген за настоящее.
Читателя, знакомого с прозой Ильи Крупника начала 60-х годов — времени его дебюта, — ждет немалое удивление, столь разительно несхожа его прежняя жестко реалистическая манера с нынешней. Но хотя мир сегодняшнего И. Крупника можно назвать странным, ирреальным, фантастическим, он все равно остается миром современным, узнаваемым, пронизанным болью за человека, любовью и уважением к его духовному существованию, к творческому началу в будничной жизни самых обыкновенных людей.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.
Популярный глянцевый журнал, о работе в котором мечтают многие американские журналисты. Ну а у сотрудников этого престижного издания профессиональная жизнь складывается нелегко: интриги, дрязги, обиды, рухнувшие надежды… Главный герой романа Захарий Пост, стараясь заполучить выгодное место, доходит до того, что замышляет убийство, а затем доводит до самоубийства своего лучшего друга.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Ева живет в Лондоне. Она разрабатывает дизайн обложек, работая из дома в уютной пижаме. Тихий и спокойный образ жизни вполне устраивает Еву, и она не спешит исследовать мир, пока, разбирая вещи после смерти матери, не обнаруживает список желаний, которые та не успела осуществить. Ева решает вооружиться деньгами, которые ей завещала мама, и отправляется в кругосветное путешествие. Она нанимает симпатичного гида Тора, отношения с которым первое время не ладятся. Париж, Амстердам, Венеция. По мере того как меняются города, напряжение между героями становится все сильнее, а симпатия – очевиднее. Добрый, остроумный, веселый Тор.
Уиллоу Маккей нужен глоток свежего воздуха, ведь после разрыва с парнем жизнь продолжается! Уиллоу откликается на объявление о продаже дома. Место чудное: живописная деревенька на берегу моря. Но что видит Уиллоу, когда приезжает по адресу, указанному в объявлении? Ветхие коттеджные дома и безлюдные улицы. Правда, разочарование компенсируется приятным знакомством с местным управляющим. Вместе с Эндрю они украшают фасады домов, рисуют цветочный орнамент на дверях и пытаются возродить деревеньку. Солнце, море, ветер в лицо.
Софи прилетает в Прагу, чтобы пройтись по памятным местам, – ведь здесь она познакомилась с Робином. Это была любовь с первого взгляда. Год назад они приехали сюда вдвоем, чтобы загадать желание о скором выздоровлении Робина. Они так хотели, чтобы город услышал их и помог. Меган решает, что после неудачного романа ей срочно нужна перезагрузка. Вместе с другом Олли они планируют собрать фотоматериал о Праге, ведь Меган готовится открыть выставку своих работ в родном Лондоне. Хоуп всю жизнь посвятила мужу, дочери и домашним хлопотам и вдруг осознала, что никогда не жила для себя.