Маленькая кондитерская в Бруклине - [61]

– Да, милая, но… – он скривился, – как бы это сказать, чтобы не выглядеть полным мерзавцем? Она милая, но пустая. Разговор с ней не идет дальше того, кто чем зарабатывает на жизнь или откуда приехал. Она никогда не станет дразнить меня из-за моего гарема. Или… – он сверкнул глазами, – угрожать мне своим грязным бельем.

Откусив еще кусочек, Тодд помахал перед собой булочкой с корицей. – Они потрясающие.

– А ты меняешь тему.

Парень одарил ее своей неудержимой улыбкой с намеком на озорство.

– Я всегда плачу свои долги. Только рад наложить лапу на женские трусики.

Ее захлестнула волна облегчения, а настроение улучшилось, и она ткнула его под ребра:

– Слова-слова. Когда ты в последний раз на самом деле?.. – Она осеклась, сообразив, что, возможно, перешла черту.

– Давненько, англичанка. Давненько.

– Извини, мне не следовало… – Софи покраснела. О чем она только думала?

– Не парься. – Пожав плечами, он отвернулся, глядя на море, а потом тихо сказал: – Я далеко не такой ловелас, как считают в офисе.

– Да нет, никто…

– Но это так. – Он быстро повернул голову, его взгляд стал вдруг серьезным, буравящим.

– Что ж, ты намеренно этому способствуешь, – сказала она, поморщившись от своей прямоты, но тут же поняла, что и в самом деле сердится на него. – Зачем ты так поступаешь?

Он пожал плечами.

– Люди верят в то, во что хотят верить, и не нужно много усилий, чтобы ввести их в заблуждение. А ты… Ты поняла, что все не так, как кажется, только потому действительно взяла на себя труд поговорить с Эми и прочими. Остальные в офисе считают, что я охочусь за юбками. Особенно Мэдисон. Помяни мое слово, она немало потрудилась над этим взглядом, «пошли в постель». Не будь я джентльменом, труда бы это не составило. По меркам ее и ее папочки, я прекрасно подпадаю под категорию белый-англосакс-протестант.

– Такая кастовость?

– Она самая. Наши отцы знакомы, а значит, я становлюсь идеальным парнем для дочки.

– Значит, это никак не связано с твоим сексуальным телом и внешностью кинозвезды? – Софи склонила голову набок с быстрой дразнящей улыбкой, чтобы ясно дать понять, что она шутит и определенно не заметила ни сексуального тела, ни прекрасных черт лица.

– Благодарю вас, мэм, но нет. Она ищет мужа своего круга.

– Потенциально брак, заключенный в аду, – сказала Софи, думая о своем отце и его первой жене, которая, несомненно, вышла за него замуж из-за титула, его внушительного состояния и многого другого.

– Так ты знакома с моими родителями? – съязвил Тодд, и на секунду они обменялись печальными взглядами, прежде чем погрузиться в задумчивое молчание. – Извини, я должен был предупредить тебя. Это… тяжкий труд.

Совсем рядом пролетела чайка, отчего они оба вздрогнули, и Тодд, защищая, схватил остатки своей булочки.

– Ты правда сама их испекла? Они очень вкусные.

– Да. Я ездила в Копенгаген, чтобы поучиться у эксперта.

После рассказа о поездке в Данию в прошлом году они легко перешли к обмену историями про европейские страны, в которых побывали, и так вернулись к своей обычной непринужденной болтовне, и Софи так смеялась над его рассказом о том, как он оказался в борделе в Париже, что, когда они решили вернуться к машине, не могла встать, и Тодду пришлось помогать ей подняться.

Глаза Софи расширились, словно она преодолела невидимый барьер. Внезапно дома стали красивее, а сельская глушь вдруг приобрела характер хорошо ухоженного парка.

Она знала, что это богатый район, но знание никак не подготовило ее к поразительному количеству «порше» и «рэндж-роверов», на фоне которых «мерседесы» и «буммеры» стали казаться заурядными. Когда она насчитала третий «феррари», Тодд рассмеялся:

– Добро пожаловать в Хэмптонс.

Он предложил свернуть с шоссе, и они поехали через Саутгемптон по главной улице, на которую она смотрела и не могла насмотреться. Словно в супер-3D ожили страницы глянцевых журналов, все было идеальным и блестящим под ярким голубым небом и сверкающим солнцем. Даже люди, прогуливающиеся по тротуарам, нагруженные пакетами с логотипами дорогих магазинов, были безупречно загорелыми и шикарно одетыми – словно в униформу, состоящую из цветастых шорт, элегантных белых рубашек поло и дизайнерских мокасин.

Когда они проезжали через жилой район, все дома смотрелись безукоризненно чистыми, многие с белой деревянной отделкой вокруг окон и дверей, подчеркивающей традиционно серые стены из сайдинга. Все сады были профессионально ухожены: пышные, аккуратно подстриженные газоны, пестрые корзины цветов на окнах, идеально гармонирующие с цветом стен, фигурно подстриженные кусты, обрамляющие гравийные дорожки за закрытыми воротами.

– Это другой мир, – сказала Софи, широко раскрыв глаза и пытаясь понять, нравится ли ей этот мир, или же он слишком совершенен в нереальном диснеевском смысле. – Ничуть не похож на Бруклин.

– Подожди, пока не увидишь пляж.

Наконец они добрались до Амагансетт, такого же красивого, но с меньшими следами трудов ландшафтных дизайнеров, свернули на дорожку с указателем «Дальний переулок», и Тодд остановился у проема в живой изгороди, подстриженной под фигуру спящей красавицы, за которой огромные двустворчатые дубовые ворота охраняли вход, словно королевские часовые. Он набрал код на домофоне, и ворота – тихо и с угрожающей медлительностью – открылись. Широкая подъездная аллея петляла между безукоризненно подстриженными кустами, выходя к разъездному кругу размером со средний сад перед внушительным домом.