Мальчишка с бастиона - [21]
- Николка, к тебе гостья заявилась!
Головы повернулись налево. К батарее подходила Алёнка - маленькая Голубоглазка, как все уже называли её.
Колька на секунду даже испугался: наверное, все заметили, как зардел! «И чего это взрослые решили, будто она ко мне?» - уговаривал он себя успокоиться. Но продолжал стоять, как вкопанный.
- На, руки протри, - сказал отец и протянул сыну немного ветоши. Он почуял, как смутился мальчишка, и потому нарочно проговорил буднично и даже отвернулся к орудию. Колька обрадовался этой невысказанной поддержке и, не зная, как отблагодарить отца, почему-то сказал:
- Алёнка это.
А сам подумал: «Чего я мелю?»
- Так я вижу, что Алёнка. Руки, говорю, протри, - повторил отец.
- Николка, чего ж не выходишь встречать? - прокричал Нода и пошёл навстречу Алёнке.
- А я не к нему вовсе…
- Не к нему? А к кому же тогда? - прищурил глаз барабанщик. - Уж не ко мне ли случаем?
- Я… - Алёнка смутилась, - меня маманя к вам послала. Узнать, не надо ли чего по домашности: сварить али поштопать…
- Ну, тогда звиняюсь, - матрос шутливо поклонился и, взяв девочку за руку, отвёл её к камням, застланным брезентом. - Покорнейше просим Голубоглазку присаживаться.
Алёнка опустилась на почётное сиденье.
- Бельишко принесла, должно быть? - спросил, подходя, Лоик.
- Не-е, бельишко к завтрему приготовим.
- Ну, к завтрему, так к завтрему, - согласился Нода, - оно вроде и не к чему нам нонче… Антонине Саввишне кланяйся за ласку. Работы ей и так вдосталь.
Подошёл Колька и подал Алёнке узелок.
- Это вот харчи, батя велел передать.
- Не надобно, - смущённо сказала Алёнка.
- Бери, это от нас всех, - поддержал Нода и добавил с хитрецой, - ну, я побег, дела ещё у орудия.
- A-а, да у меня тоже! - неестественно сказал Лоик и отошёл.
Колька подошёл к девочке.
- Тут я положил… окромя харчей… тебе… ну, значит, игрушку сделал… Это я самолично.
Алёнка хотела развязать узелок, но мальчик остановил её:
- Дома поглядишь…
- А какая она?
- А вот не скажу?
- Николка…
Тот сжалился.
- Отгадай - развяжем сейчас.
Алёнка на мгновение задумалась.
- Деревянная?
- Нет!
- Из глины?
- Нет!
- Николка…
Мальчик улыбался, довольный. Рядом послышалась песня:
- Послухай, Алёнка, это дядя Иван поёт, интересно.
Голос Ноды продолжал:
- Сказывают, - быстро проговорил Колька, - сложил эту песню поручик один.
Толстым зовут. Граф он самый настоящий, а вот-те доброй души и смешливый.
Они подошли поближе к певцу. Нода подмигнул им и с ещё большим азартом подхватил новый куплет.
Алёнка стояла чуть впереди, и мальчик видел, как смешно торчат её соломенные косички. Ему так хотелось дотронуться до них?
- Прекратить пение! - раздался голос. Подбежал унтер-офицер Белый.
- Замолчать! Опять ты, Иван, смуту сеешь? В штрафную роту упрячу! Я тебе покажу, как про царя да командиров наших песенки распевать! - Глаза унтера испуганно метались, подёргивался подбородок. - Ты мне эти дурацкие сочинительства брось!
Нода хотел ответить.
- Не чхни! - прохрипел Белый. - Благодари, что начальство не слышит!
- Ваше благородие! - вставил, наконец, Нода слово, - песню не я сочинил.
- А кто же, дурак?! - схватил Ноду за бушлат унтер.
- Граф один.
- Я тебе покажу «граф»! - и перед носом Ноды появился увесистый кулак.
- Граф Толстой, - глядя в глаза Белому, чётко произнёс Нода.
Сзади неожиданно раздалось:
- В чём дело? Отчего шум?
Это говорил поручик Дельсаль.
- Ваше благородие, - вытянулся перед ним Белый, - означенный матрос, по прозвищу Нода, песенки распевает.
- Ну и что?! - Брови у поручика сошлись, придав сухощавому лицу выражение злости. - Слышал… Красиво поёт матрос.
- Ваше благородие, - стал оправдываться Белый, - но песня ведь недозволенная!
- Перестаньте, господин унтер-офицер! - перебил Дельсаль. - А гибнуть матросу дозволено? Этого вы ему не запрещаете? А петь… пусть поёт. Его, может, завтра пуля найдёт… Честь имею!
Белый с минуту постоял, подумал и, сжав кулак, потряс им в воздухе.
- На етот раз я тебя прощаю, Иван. А ежели услышу ещё…
Но договорить он не успел. Невдалеке разорвался снаряд, проурчало несколько пуль, потом снова снаряд и учащённые выстрелы.
- А ну-ка отойдём подальше, - Колька увёл девочку под насыпь.
- Чего это они расшумелись? - встревожился Белый. Но неожиданно всё смолкло.
Под бруствером батарейные разговаривали с Голубоглазкой, а унтер-офицер почему-то с напряжённым вниманием всматривался в замолкнувшие французские батареи.
Он сошёл с банкета и неожиданно обратился к Алёне:
- А ну-ка, девчонка, давай ретироваться с баксиона! Что-то подозрительно хранцуз замолчал. Кабы чего не началось. Быстро, быстро!
Белый поспешно спустился в землянку. Видно, и на других батареях внезапная тишина насторожила орудийных. Без сигнала, как-то сами по себе все уже были у пушек.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ПРЕУДОМЛЕНИЕ О МОЕЙ СОАВТОРШЕ Татьяна Севастьянова, – старуха, годов этак двадцати трёх , учила меня , Михаила Лезинского, молоденького мальчишечку, приближайщегося со страшной скоростью к семидесятилетнему рубежу, компьютерным премудростям , которым обучен не был , – я вообще не знал, к какому и с кого бока к нему подходить! И во время этой учёбы , – чтобы зря по клавишам не стучать! – стали мы с ней сказку сказывать , да частухи распевать.… Да забыл сказать, моя учительница-мучительница, великая дока была не только в делах компьютерных – всё ей подвластно было!
« Мы с тобой Макаренкн» – первая повесть молодого севастопольского литератора Михаила Лезинского. Два года назад в Крымиздате вышла книжка М. Лезинского «Они зажигают огни» с подзаголовком: «Из дневника рабочего». В своей новой книге автор пишет о том ,- что хорошо знает – о работе комсомольской бригады электриков-монтажников, прокладывающей в одном из отдаленных районов Крыма воздушную силовую линию. Но главная трудность для опытных монтажников не в этом. В бригаду прислали на трудовое воспитание двух тунеядцев – Лукьяненко и Скрипичкину.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.