Максимка, Толик и каляки-маляки - [17]

На следующий день, ближе к вечеру все трое – Маринка, Миша и Боря ходили в соседний подъезд к тёте Нине Бобровой и извинялись за проломленную крышу.

– Ничего, ничего, сама любила побегать в детстве, – добродушно улыбалась тётя Нина, невысокая, полная женщина в домашнем халате, фартуке, с половником в руках стоящая в коридоре, – постойте-ка, ребята, я вас оладышками угощу, пеку вот, перевернуть надо. Да вы проходите на кухню, проходите.

Миша, Маринка и Боря растерянно стояли у дверей:

– Да нет, спасибо, мы пойдем.

– Подождите, – тётя Нина заторопилась на кухню, откуда вкусно пахло жареным тестом, и вскоре вернулась с пакетом аппетитных, горячих оладий, который отдала смутившимся детям.

В ближайшие выходные папа Маринки заделал дыру на крыше сарая.

Через неделю потеплело, снег таял на глазах, становясь серым и грустным.

По ночам и утром было ещё морозно, но уже радостно щебетали воробьи на проводах, длиннее становился день, и по-весеннему тепло улыбалось солнце.

После этого случая дети обещали больше не бегать по крышам, и слово своё они сдержали.

А Маринке ещё долго снился удалой красный командир в папахе, с саблей наготове, впереди, на лихом коне!

Сеня – Сенечка

Под Новый год в детский дом привезли подарки.

Они лежали в больших коробках, здесь были зайчики и мишки, и разные машинки, золотоволосые принцессы и книжки с картинками, карандаши, самолётики и много других игрушек.

Эти коробки поставили в зал, где уже красовалась высокая, от пола до потолка ёлка.

Ещё не сверкали на ней новогодние шары, снежинки и звёзды, ещё не загорелись от волшебных слов «ёлочка, зажгись!» разноцветные огоньки на гирляндах, но уже пахло смолой, снегом и праздником.

Сенечка вышел в раздевалку своей группы, подошёл к двери, ведущей в коридор, приоткрыл её и с любопытством стал наблюдать, как вносили коробки в зал, где проводились все праздники.

Дверь на улицу то и дело открывалась, впуская клубы морозного туманящегося воздуха, шумно захлопывалась и снова открывалась, незнакомые люди, весело и громко разговаривая, сновали туда сюда, царила суета, и за всем этим мельтешением угадывалось радостное ожидание праздника.

– Сеня, пойдем продолжим занятие, – вдруг услышал он голос воспитательницы Мариванны.

Средняя группа «Василёк» готовила к новогоднему празднику песенку о снежинках, которая очень нравилась Сене, и, наверное, поэтому быстро запомнилась.

После прогулки, перед обедом, Сеня снова пришёл в раздевалку, открыл дверь в коридор и увидел стоящие рядом, вдоль стены те самые коробки, которые утром заносили в зал, только сейчас они были пусты.

Он из любопытства заглянул в одну, другую и уже собрался было уходить, но вдруг что-то мелькнуло в глубине.

Сеня наклонился и достал из коробки, нет, не машинку, куклу или ёжика, он достал то, что никак не ожидал… это была сосулька.

Небольшая, размером приблизительно с пол-карандаша, сосулька была полупрозрачной и чуть розоватой посередине.

Сеня взял её и подошёл к окну, которое снаружи было покрыто тонким, мохнатым слоем инея, нарисовавшем на окне узоры, похожие на диковинные листья.

Неожиданно Сенечка приложил сосульку к окну, солнце осветило её, и вдруг слабое, тёплое сияние разлилось вокруг, и от того, что оно было едва заметным, его хотелось схватить в ладошки и удерживать, словно оно могло исчезнуть.

Сене почудился жар в руке, он поднёс сосульку к щеке, но она была холодной.

Он засунул сосульку поглубже в карман штанишек, но её кончик всё равно высовывался и торчал.

Сеня пошёл в раздевалку, положил сосульку на верхнюю полку своего шкафчика для одежды, прикрыл варежками и шарфом, и закрыл дверцу, с которой ему улыбался попугай Кеша из любимого мультика, одетый в тельняшку и залихватскую шляпу с пером.

После обеда был тихий час, но Сенечке не спалось.

Весь день он всё хотел и пытался вспомнить что-то и никак не мог, но сейчас, в тишине, вдруг ясно увидел – синее, сияющее небо, солнце, тающий снег, тёмный, грязный, зернистый, из-под осевших сугробов текут ручейки, а с крыш свисают сосульки, на солнце они красиво блестят и переливаются, с них капает вода, и можно услышать звук капели.

Мама сняла зимнюю шапку, в раскинувшихся волосах её играет солнце, а на лице цветут веснушки, она подставила под сосульки ладони, на них падают и рассыпаются капли, она улыбается:

– Смотри, сынок, капель, весна пришла, – мама вытирает мокрыми руками лицо и смеётся, – капель, кап-кап…

…кап-кап слышит Сеня и не знает, то ли это капают сосульки, то ли его слезы…

– Сенечка, что с тобой? – Мариванна погладила его по голове, а он всё плакал и плакал и никак не мог остановиться.

– Со… сосулька…

– Какая сосулька?

– В моём шкафчике со… – и слёзы снова потекли по заплаканному личику.

Мариванна вышла и вскоре вернулась с сосулькой в руке:

– Держи, малыш.

Сенечка спрятал сосульку под подушку, всхлипывая, закрыл глаза, но постепенно успокоился и заснул.

Мариванна тяжело вздохнула, она знала, что год назад Сеня, ему было тогда четыре года, поступил в детский дом из больницы, где провёл три месяца после страшной аварии – на него и маму наехала машина… маму не спасли… а больше у Сенечки никого не было.