Максимка, Толик и каляки-маляки - [18]

Мариванна смотрела на длинные ресницы, светлые волосы, милую мордашку и тихонько гладила Сенечку по спине, «спи, маленький, спи», потом вытерла платком глаза и аккуратно достала из-под подушки сосульку, долго смотрела на неё, затем встала и, сама не зная почему, поднесла её к окну.

Зимнее заходящее солнце осветило сосульку, и слабое, едва заметное сияние разлилось вокруг…

Сардельки

Миша учился в третьем классе.

От его дома до школы было минут пятнадцать ходьбы быстрым шагом, при этом никаких переходов через дороги, которых так опасаются все мамы, что вполне справедливо, не было.

Поэтому Миша с первого класса ходил в школу сам, только первые два месяца его провожала мама.

За это время она приучила сына закрывать квартиру на ключ, который привязывался к тонкой верёвочке и в таком виде висел у Миши на шее, чтобы он его не потерял.

Мама считала, что хранить ключ в портфеле опасно, так как прекрасно знала, что может происходить с ним в школе – портфель может, например, лететь по длинному школьному коридору как футбольный мяч, он может участвовать в выяснении отношений с одноклассниками, особенно с Костей и Витей, она знала, как здорово кататься на портфеле с ледяной горки, и как можно размахивать им в разные стороны, когда у тебя хорошее настроение и ты идёшь, нет, ты бежишь, подпрыгивая, домой, зная, что как только сделаешь уроки, сразу помчишься играть в футбол на пустыре, где тебя уже ждут друзья.

Дорога в школу шла вначале по переулку мимо двух жилых домов, потом нужно было повернуть налево, пройдя мимо булочной на углу, откуда всегда вкусно пахло свежим хлебом, далее пройти мимо почты, а иногда и заглянуть туда, чтобы посмотреть новые марки и открытки, потом пройти аптеку, и вот она, родная школа.

Те годы были очень непростые для страны и для всех её граждан.

В те годы проходила приватизация, были какие-то странные ваучеры, и почему-то закрывались заводы и фабрики, почему-то они продавались, как старый ненужный хлам, и почему-то вместо них, в тех же зданиях, странным образом возникали склады, склады, рестораны и даже бани.

Миша слышал дома беспокойные разговоры взрослых, их тревога передавалась ему, и становилось тоскливо и немного страшно от непонимания происходящего.

Но хуже всего было то, что в тот период магазины были пусты, хотя сегодня в это невозможно поверить.

Однако, так было, и за самыми необходимыми продуктами, например, за хлебом и молоком, выстраивались очереди, и женщины покупали хлеб про запас и сушили, на всякий случай, сухари.

Но стали появляться многочисленные коммерческие киоски, которые иной раз располагались на больших грузовых машинах, такие своеобразные передвижные магазины на колёсах, и здесь продавали продукты, мимо которых просто невозможно было пройти и не остановиться, здесь продавали разную колбасу, окорок, какие-то копчёные деликатесы, сосиски и Мишины любимые сардельки.

И вот такой магазин на колёсах, вернее киоск, появился между почтой и аптекой по дороге в школу, и Мише пройти мимо него было нельзя, потому что он был по пути.

Ах, какие аппетитные и большие, и какие, наверное, сочные и вкусные были эти сардельки!

А какой запах шёл из этого магазинчика!

Миша проходил мимо, стараясь не смотреть на прилавок, стараясь даже не дышать, он проглатывал слюну и задерживал дыхание, чтобы не чувствовать запаха, он пытался думать о школьных делах, пытался… а перед глазами была горячая, дымящаяся сарделька, и как он кусает её, такую сочную и невозможно вкусную, и заедает мягким хлебушком.

Это была пытка, потому что цены были космические, цены были недоступны.

Миша даже решил переходить на другую сторону улицы, а потом возвращаться обратно, то есть ещё раз переходить дорогу, чтобы обойти этот магазин с сардельками, но если бы узнала мама…

«Нет уж, буду терпеть!»

Приближался Мишин день рождения, ему исполнялось десять лет, и мама сказала, что это юбилей, и можно пригласить нескольких друзей.

– Что подарить тебе, сынок, на день рождения?

И Миша, не задумываясь, ответил:

– Сардельки.

Мама заплакала, она плакала и гладила сына по голове, а когда успокоилась, сказала тихо:

– Хорошо.

На день рождения Миша позвал Костю, Витю и Свету Кузнецову, с которой сидел за одной партой.

Мама открыла банки с законсервированными на даче огурцами и помидорами, с маринованными грибочками, с квашеной капустой, красиво разложила всё это на тарелках, поставила салатницу с винегретом, нарезала хлебушек, а потом принесла две кастрюли – в одной была горячая картошка, в другой… в другой кастрюле лежали сардельки, от них исходил пар и такой… такой запах! Не забыть!

Прошли годы.

Миша стал капитаном дальнего плавания, он видел многие города и страны, был на разных торжествах и праздниках, где угощался всевозможными диковинными угощениями, но не было для него ничего вкуснее тех сарделек.

Старинная вазочка

Вазочка стояла на подоконнике, и когда дверь на кухню была открыта, то каждый, входящий в квартиру, первым делом видел на окне её стройный силуэт на фоне изменчивого неба.

Она была небольшой, ростом чуть выше обычного стакана, если мерить кухонными мерками, поэтому дома говорили не ваза, а вазочка, но кто знает, в каких единицах оценить красоту и привязанность даже к такой малой вещице.