Максим - [8]
— Понятно, — в сердцах сплюнул верзила, — высокородные!
— Может и так, — сдержано ответил худой. — Ты что-то против них имеешь, Белен? Наконец-то я узнала имя хоть одного из них, а уж думала, что они, как многие до этих пор, так и останутся для меня безымянными. А было бы жаль, потому что эти двое меня почему-то очень заинтересовали…
Странная парочка, и забавная… Как поджарый волк рядом с буйволом.
— Несправедливо! — взвился верзила. — Кичатся кровью, нос задирают, а ничего этого не заслужили, ручками своими не заработали.
Ненавижу их!
— Ладно, пусть так, — хмуро ответил худой. Заявление друга его явно задело за живое. Почему? Может, передо мной — непризнанный аристократ? Слишком романтично, до сих пор в этом мире романтикой и не пахло. — Второе сословие — это бранеоны. Воины, защитники… Верзила оживился, а худой, как бы не замечая интереса слушателя, продолжал:
— Они защищают города, границы, людей, решают споры и вершат суды.
Они охраняют торговцев, следят за правосудием. Понимаешь? Верзила кивнул, и я мысленно порадовалась. Хоть какие-то жесты здесь мне вполне понятны и означают то же самое, что и в моем мире.
— Третья каста — это свободные. Они живут в городах и деревнях, сами решают, на кого им работать. Это ремесленники, купцы, служители, слуги, лесники и т. д. Последнее сословие — на плечах которых лежат тяжелые работы. Это захры. Если свободные сами за себя отвечают, то захры — рабы. Ланран кормит их, одевает, или же кормит их хозяин. Это безвольные люди, они принадлежат кому-то и не могут выбрать себе хозяина. Есть еще жрецы, они как бы стоят вне каст, считаются свободными, но принадлежат к своему храму. Они следят за продвижением между слоями, могут своим решением сделать захра свободным, если у того есть талант выжить одному, свободного — захром за преступление либо нищету, могут сделать захра или свободного бранеоном. В антрионы могут попасть только по воле самого короля…
— Очень много сказал, — потерял вдруг интерес к разговору верзила.
— Как жрец на собрании. Но я-то тут при чем? Я засмеялась про себя. Во! Людская глупость! Приехал в страну, а порядки знать не обязательно. На том многие и погорели. За то Кука туземцы и съели. Хочешь выжить среди других — учи их законы выживания. А вот худой закон усвоил, хорошо усвоил, если сумел год продержаться в Малинии и даже подчинить себе верзилу.
— Все, кто приехал в Ланран, обязаны явиться к жрецу, — осторожно вставил худой. — Потому что ни один в Ланране не может жить вне сословий. За присвоение чужого сословия — немедленная смерть. За жизнь вне сословия — присвоение к сословию захров. Поэтому мы идем к жрецу.
— Я не хочу стать им! — Белен показал пальцем на безучастного к их разговору захра. Тот, не подозревая о таком внимании к своей особе и убаюканный звучанием чужого языка, как раз решил вздремнуть, закрыв глаза и покачиваясь в такт движению повозки. Лошади везли его сами. Вот вам и лишний аргумент в пользу лошадей — воздух не загрязняют, землю удобряют, и по пьяни в аварию не лезут.
— Ты себя так низко ценишь? — язвительно спросил худой. Этот мальчишка мне нравился все больше и больше. — В отличие от тебя я рассчитываю на должность бранеона в столице.
— Зачем нам в город? Там дела?
— О да! — сверкнул глазами худой. — У меня там дела, большие дела!
А ты, дружок, не паникуй! Тебе там понравиться — кулаки почешешь вволю, — верзила сомневающе улыбнулся.
— Надеюсь, Ланс.
Я проснулась. Было воскресение, и на землю валился пушистый белый снег, который, впрочем, немедленно таял. Зима началась…»
Я больше не могла писать. Сон, только что яркими картинками стоявший перед моими глазами, вдруг растаял, оставив за собой окутанные снегом воспоминания. Я прошла на кухню, налила себе чаю, включила чудом сохранившуюся здесь «точку» и вслушалась в пение неизвестного мне исполнителя. Голос был тихий, спокойный, перед глазами стоял уже не Дал, а Максим. Я скоро его увижу. Скоро…
Жаль, что я не увижу, какого цвета будут у него глаза, когда он склонится над моей писаниной, вторгнется в мой сон. Зачем? Мне никогда не понять… Чай остыл, место исполнителя занял диктор новостей, Максим ушел из моего сознания, а я торжественно прошла к мусорнику и бросила туда пачку с оставшимися таблетками снотворного. Более они мне не понадобятся. Хватит быть трусихой — я досмотрю эту драму до конца, допишу книгу, и все кончится! Надеюсь… Постепенно я как-то забыла о Максиме и о снах. В конце-концов, скоро Рождество… Пусть католическое, но моя бабушка по матери была католичкой… Новый Год… Надо поставить елку. Пусть некуда, пусть нечем украсить, пусть не для кого, но надо! И обязательно живую, пушистую и плевать на иголки, обязательно поставлю, хотя бы маленькую, на стол… но поставлю…
4
Утро вечера мудренее. Какой умник это выдумал? Мое утро началось с сомнений. Впрочем, это как раз-то не новость. Почему-то все сомнения приходят ко мне утром, а храбрость — вечером. Вот и сегодняшним утром храбрость ушла, оставив за собой тоскливое болото. Из болота вылезали наружу вопросы. Откуда Максим знает, кто я и где учусь?
Рите снятся странные сны: другой мир, другие люди и мужчина, в которого она без памяти влюблена. Но любить мужчину из сна - сумасшествие, поэтому героиня обращается со своей проблемой к психологу. После этого и начинаются неприятности: психолог слишком уж интересуется видениями Риты и начинает вести себя странно. Полная версия первой части. Просьба для читателей - если прочитали хотя бы часть текста, то оставьте комментарий. Автору важно ваше мнение.
Я худенькая, с короткой стрижкой и похожа на мальчишку. Мой парень, геймер, оказался женат на своей игре и выставил меня на улицу посреди ночи, но… я отомщу! Я обязательно отомщу! Я вступлю в клан его злейшего врага, и мы победим на великом турнире! Жаль только, что играть оказалось не так и легко… И что в клан берут только парней… и часто делают сходки в реале… А еще и их магистр, ради которого вновь хочется стать девушкой. Да только поздно рыпаться — игра началась!
"Только тот, кто любит, может увидеть вас такой. Очень похоже… — продолжила восхищаться официантка, — наверное, он вас очень любит. ". Я вздрогнула, сообразив о чем она, — о листке из блокнота, который сиротливо лежал передо мной на столике. А на нем — знакомое и незнакомое одновременно лицо. Обрамление растрепанных волос, счастливая улыбка, и взгляд… Не бывать у меня такому взгляду! Не дождетесь, мать вашу!
Плохо быть незаметным и никому не нужным. Оказывается, еще хуже - обладать способностями, которые нужны всем. И тогда весь мир старается наложить на тебя лапу. Ведь такой союзник настоящее сокровище, и уже совсем не важно, что союзник вовсе к подвигам не рвется и жаждет только одного - покоя.
Последнее, что должен сделать перед смертью вождь — передать Виссавию в руки своего наследника. Но что делать, если горячо любимый племянник не очень-то стремится к власти и ставит невыполнимые условия? Вторая часть Хроник Виссавии.
Первая проба в жанре ужасов. Рассказ написан по заявке: «Обыкновенный человек ночью заходит в заброшенное полуразрушенное здание театра и видит вокруг себя неких странных существ, в которых с трудом узает ангелов. На сцене разыгрывается постановка в духе стихотворения По „The Conqueror Worm“, и он, оставаясь незамеченным (на него просто не обращают внимания) смотрит на драму под названием „Человек“, после чего, когда ангелы расходятся, идет домой, совершенно переосмыслив свое существование.» А вообще рассказ о творчестве и с религиозной подоплекой.
Любовная лирика всегда очень личный предмет. Трудно найти человека, который не испытывал бы подобные чувства внутри души, только не мог выразить словами то, что доступно поэту. Любовная лирика близка тому, кто сам погружен в негу нежности и буйство неистовых желаний.Любовная лирика в книге – это многогранная поэзия, где царствуют чудесные мгновенья, таинственный покой, томительный обман, очарование неземных чувств.Где бьются волны неземных чувств, сладостных молитв, возвышенных страстей – «всё то, что так и гибельно, и мило».
Руководство для выживальщиков от автора «оптимистичных (пост)апокалипсисов» от археопрограммирования — «Пламени над бездной», «Витлинга» и «Детей небес».Обычно произведения в жанре пост-апа эксплуатируют клишированный набор представлений о немедленном упадке человеческой цивилизации и ее откате в варварство планетного или галактического масштаба. На самом деле для любой сколько-нибудь развитой цивилизации потеря всего багажа накопленных знаний крайне маловероятна, как только достигается стадия повсеместной информатизации.
Рассказ описывает настоящее время. Главный герой повествования, одинокий парень, каких в нашем мире много. Можно сказать, что он самый обычный персонаж. Но! В один из дней он знакомится с женщиной, при обстоятельствах, которые по началу, можно было назвать «вольностью от скуки». Буквально за короткое время он влюбляется, и в тот же вечер, по своей рассеянности из за чувств нахлынувших на него, прощается с героиней, не узнав номера ее телефона. Существует ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь «химия»? Сможет ли главный герой снова встретить девушку, которую так глупо потерял в тот вечер?
В книге собраны разнохарактерные стихи и песни Артура Арапова, написанные в конце XX и начале XXI вв. Многие представленные в сборнике песни неоднократно исполнялись со сцены, также их можно послушать в Интернете.
Когда вы смотрите на море, вы видите поверхность, а не глубину.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Последняя часть романа. Выложена полностью. Рита попадает в другой мир и там ее встречают неласково. Проблемы копятся, как снежный ком, и Рите все время приходится выбирать — заботиться о себе и о своем ребенке, либо о опальном принце, Вареоне.