Макет мироздания - [2]

Анмай осмотрелся. Лишь сейчас он заметил, что в комнате нет двери. Радужное настроение покинуло его, но он не успел испугаться: часть стены беззвучно ушла вбок и в открывшийся проем вошла его подруга.

Хьютай Вэру казалась совсем юной, почти такой же, как в миг их первой встречи — высокая, гибкая, с пышной гривой вьющихся черных волос, насмешливо прищуренными длинными глазами и смуглым чеканным лицом. Она была босиком, в стянутой золотым пояском короткой, переливающейся, вроде бы шелковой тунике и золотых же браслетах на запястьях и щиколотках. С минуту они молча смотрели друг на друга. Им не нужно было слов.

— Я была разбужена первой, чтобы встретить тебя, — ответила Хьютай на его безмолвный вопрос.

— Сколько ты здесь?

— Двенадцать дней. Они сказали, что так будет лучше.

— Кто «они»? Это файа, как и мы?

— Да.

— А… какой сейчас год?

— 3760-й от основания Фамайа. Одиннадцатое июля. Когда мы… заснули, был 203-й.

— Я думал, прошло больше! А где мы?

— Они сами тебе скажут. Они ждут тебя.

— Э… а одежда? Или теперь ходят нагишом?

Хьютай рассмеялась.

— Нет. Но я бы не сказала, что тебе стоит стыдиться, — она дразняще, искоса посмотрела на него.

Анмай смутился — такой же, как в день их встречи. Хьютай любовалась им — рослый, широкогрудый юноша с падавшей на спину гривой черных лохматых волос. Его тело состояло, казалось, из одних тугих мускулов, словно сплавлявшихся под плотной кожей, скуластое лицо казалось отлитым из гладкой, темно-смуглой, подвижной бронзы, — хмурое, диковатое, очень красивое. Большие, широко расставленные глаза сейчас были растерянно опущены.

Анмай удивленно взглянул на одежду, которую ему протянула подруга. Это была туника, такая же, как у нее. Ни обуви, ни чего-либо еще в свертке не нашлось.

— Ты ничего не перепутала? Это для меня?

Хьютай усмехнулась и кивнула. Анмай, тяжело вздохнув, натянул тунику. Одевшись, он с удивлением потрогал золотую одиннадцатилучевую звезду чуть ниже левого плеча. Судя по весу, золото было настоящим. Поясок тоже весил немало.

— Я думал, что в будущем одеваются несколько иначе, — сказал он, глубокомысленно глядя на свои босые ноги.

— Мне твоя одежда нравится, — Хьютай улыбнулась. — Итак, ты готов предстать перед своими потомками?

Анмай закрыл глаза.

— Кажется, да.

Но голос его выдавал волнение.

— Не бойся. Они очень хорошие.

Они взялись за руки. Хьютай вывела его в соседнее помещение, много больше и выше первого, с огромным окном. Причудливо выгнутые светлые стены покрывал яркий цветной узор, показавшийся Вэру совершенно неуместным. За белым овальным столом сидели восемь файа. Их одежда, состоявшая из пёстрой массы спутанных цветных нитей, показалась ему чрезвычайно странной, но лица…

Анмай застыл на пороге. Ему вспомнилось, как он смотрел в глаза владыкам Межрасового Альянса, тогда, в Центральной — эти файа ничуть не походили на Советников, но Вэру потребовалось все его бесстрашие, чтобы не опустить свой испуганный взгляд.

Хьютай провела его внутрь. Они сели на два последних свободных места. До Вэру начало, наконец, доходить, что все это — вовсе не сон. Сердце его бешено забилось, ему стало вдруг довольно неуютно. Можно, открыв дверь, попасть в мечту, но нельзя вернуться. И у мечты, как оказалось, есть свои обитатели…

Примерно с минуту обе стороны молча смотрели друг на друга. Здесь было пять парней и три девушки, все рослые, отлично сложенные, с открытыми лицами — гладкими, точеными, с длинными глазами и красивыми изгибами дважды изогнутых, словно лук, губ. Никому нельзя было дать больше восемнадцати — но в их серьезной сдержанности читался опыт многих прожитых лет. Анмай ощутил себя мальчишкой рядом с ними.

Наконец, один из файа поднялся — мягко, как-то неуловимо-хищно.

— Простите наше любопытство, но сначала мы хотим задать вам несколько вопросов. Потом вы сможете задавать свои — какие и сколько пожелаете.

Он говорил вовсе не на языке Фамайа, знакомом Вэру с детства, а на каком-то ином, но Анмай с удивлением понял, что прекрасно знает его. Чувство реальности покинуло его, так резко, что у него закружилась голова.

— Мы хотим уточнить некоторые детали вашей биографии — в ней, увы, имеются значительные пробелы. Итак: сколько вам было лет, когда вы покинули свое прошлое?

— Двадцать восемь.

— Так мало? Почему вы на это решились?

Анмай смутился.

— Мне трудно объяснить все причины, но отчасти — лень и нетерпение. Я знал, что по сути это дезертирство… но мне стало страшно. Я представил, что буду сотни лет жить в подземельях плато Хаос, ожидая постройки спасательного звездолета. И понял, что не смогу. Я не хотел жить и боялся умереть. Выход был, хотя и его я боялся. Потому что знал, насколько малы шансы. Но я чувствовал, что должен это сделать. Возможно, я просто хотел смерти — я должен был… уйти, после того, как разрушил свой мир. Я надеялся, что меня… разбудят, когда корабль будет готов к старту. Но теперь я вижу, что ошибся.

— Вы не могли бы рассказать о себе? Только кратко.

Анмай ненадолго задумался.

— Я приемный сын предпоследнего Единого Правителя Фамайа Армфера Тару. Я не мечтал стать его наследником, но меня выбрали им… Страна, которой мне пришлось управлять, шла к гибели — даже быстрее, чем весь мой мир. Даже наша великая цель — та, что породила вас — уже мало кого интересовала. Сначала я не замечал этого. А когда задумался, то понял, что не смогу ничего изменить, даже ценой своей жизни!