Макбеты - [9]
Так я устроюсь в ямке под скалой…
СЕДЬМОЙ У.
Здорово, парни.
ПЕРВЫЙ У.
Здрасьте.
СЕДЬМОЙ У.
От Макбета.
ВТОРОЙ У.
Да знаем уж.
ПЕРВЫЙ У.
И сколько вас ещё?
СЕДЬМОЙ У.
Я сяду тута.
ТРЕТИЙ У.
Занято!
СЕДЬМОЙ У.
У, йо!
Да тут у вас и мышка не проскочит.
ЧЕТВЕРТЫЙ У.
Иди сюда, земляк.
СЕДЬМОЙ У.
Но пассаран!
Первый У.
Потише, вы! Там кто-то на дороге!
Внимание!
ВОСЬМОй У.
Да свой я!
ПЕРВЫЙ У.
Не стрелять!
ВОСЬМОй У.
На Банку здесь готовится засада?
ВТОРОЙ У.
Здесь. Проходи!
ПЕРВЫЙ У.
С оптическим? Шагай
Давай подальше! Дальше! За оврагом
Хороший дуб, а в дубе том дупло…
ВТОРОЙ У.
Ну, всё?
ПЕРВЫЙ У.
Надеюсь.
ВТОРОЙ У.
Кто там?
ПЕРВЫЙ У.
Тихо, Банка!
(Входят Банка и Флинт.)
БАНКА.
Да, ночью быть грозе.
ПЕРВЫЙ У.
Уже!
ВТОРОЙ У.
Сдавайтесь!
ТРЕТИЙ У.
Стой!
ЧЕТВЕРТЫЙ У.
Руки!
ПЯТЫЙ У.
Паспорт!
ШЕСТОЙ У.
Снять с него штаны!
СЕДЬМОЙ У.
Да чтоб вас! Отойдите же в сторонку!
ВОСЬМОЙ У.
Огонь!
БАНКА.
Сынок, прикрою я, беги!
(Беспорядочная стрельба, крики, пороховой дым.)
Спасайся, Флинт, и королём ты станешь!
ФЛИНТ.
(Издалека.)
Нет, папа, на фиг! Море я люблю!
Хочу я быть пиратом самым главным!
БАНКА.
Прощай!
Взрыв гранаты. Тишина.
ПЕРВЫЙ У.
Эй, кто-нибудь! Убило всех.
Пацан ушёл, но в целом план не сорван.
Пойти Макбету, что ли, доложить…
Входит девятый У.
ДЕВЯТЫЙ У.
Пардон, вы не подскажете, любезный,
Не здесь ли будут Банку убивать?
Немая сцена. Занавес.
Сцена 15
Там же. Тронный зал. Столы накрыты для банкета. Входят Макбет, Леди Макбет, Росс, О’Линукс, вельможи, слуги.
МАКБЕТ.
Садитесь, как всегда – по старшинству,
А мне любого чина вы по вкусу.
Все смеются, кланяются, рассаживаются за столом. Макбет направляется к трону. Леди Макбет опережает его.
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Чур я, чур я на трон сегодня сяду!
МАКБЕТ.
Но, дорогая… Ладно. Господа!
Устроюсь я сегодня в гуще пира.
Как говорится, оботрусь в толпе.
ГОЛОСА В ТОЛПЕ.
– Он либерал!
– Приверженность свободе!
– Он англичанам хочет доказать…
Входит Первый У., останавливается в дверях, машет Макбету.
МАКБЕТ.
Пусть будут песни, танцы, сказки, шутки!
Прошу, смелей!
(Первому У.)
Рехнулся? Весь в крови!
ПЕРВЫЙ У.
Да это не моя.
МАКБЕТ.
А чья же? Банки?
ПЕРВЫЙ У.
Не знаю, может быть.
МАКБЕТ.
Но он убит?
ПЕРВЫЙ У.
Убит! Убит. Четырнадцать отверстий
На теле у него я насчитал.
МАКБЕТ.
Постой-ка. Раз, два, три…
Четыре, пять, шесть, семь…
Ну да, почти что вдвое больше нормы.
А Флинт, сынок его? Сынка-то допекли?
ПЕРВЫЙ У.
Милорд, осталось там лежать семь-восемь
Отличных человек…
МАКБЕТ.
И с ними Флинт?
ПЕРВЫЙ У.
Увы, он, может, где-то и лежит,
Но точно вам скажу: лежит не с ними.
МАКБЕТ.
Один кусок растоптан – хорошо.
Но как же вы другой-то упустили?!
ПЕРВЫЙ У.
Я лично сделал всё, что только мог!
Прошу, распорядитесь о награде.
МАКБЕТ.
Уже распорядился. Ты спустись
На нулевой этаж, где казематы.
Там дядьку здоровенного найдёшь,
В переднике, с железными щипцами
И в маске чёрной кожаной такой, —
Скажи, кто ты. Он знает. Он отвесит.
ПЕРВЫЙ У.
Благодарю покорно.
МАКБЕТ.
Будь здоров.
(Первый У. уходит.)
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Мой милый королёк! В разгаре пир,
А вы там с кем-то трётесь на пороге.
Скорей за стол – вас гости заждались.
Скажите тост. Соль даме передайте!
Попробуйте салатик из тунца.
МАКБЕТ.
Ну, извините, так уж получилось.
Слегка посол из Ганы задержал:
Зашёл нас приобнять перед отъездом
В родные веси…
О’ЛИНУКС.
Ну их, дикарей!
Садитесь же. Вон стул для вас в серёдке.
(Призрак Банки входит и садится на место, предназначенное Макбету.)
МАКБЕТ.
А Банка всё ж на ужин опоздал!
Обидно, да?
РОСС.
Да что теперь поделать!
Придет – на стульчик сядет приставной.
А вы, милорд, на мягкое садитесь.
Прошу – вот стул.
МАКБЕТ.
Позвольте, места нет.
О’ЛИНУКС.
Как нет? А это?
МАКБЕТ.
Где?
РОСС.
Да вот, со мною рядом!
МАКБЕТ.
Кто это? А!!! Не я! Не я твой лиходей!
И нечего трясти кровавой шевелюрой!
РОСС.
Ну всё. Окончен бал.
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Да как же, господа!
МАКБЕТ.
Прочь! Прочь! Зачем ты здесь? Что ты докажешь этим?
Ступай обратно в ад! Я ужинать хочу.
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Маэстро, вальс-бостон!
РОСС.
Прощу прощенья, леди.
До танцев ли теперь?
ЛЕДИ МАКБЕТ.
А до чего ещё?
МАКБЕТ.
Как до чего? Гляди! Безумная ты баба!
Ты видишь? Видишь?
(Призрак исчезает.)
Тьфу! Теперь и я ослеп.
Друзья! Простите мне минуту помраченья.
Возможно, выпил я дурной аперитив…
Продолжим в добрый час. Налейте-ка мне водки,
И выпью я за всех, включая моряков.
(Призрак возвращается.)
Да сгинь же с глаз моих, кошмарная ты сволочь!
Тебя я не боюсь, когда ты во плоти!
Мужчиной будь, приди с утра пораньше в поле,
До первой крови там сражаться будем мы.
А хочешь – тигром стань, а хочешь – носорогом,
Медведем, кабаном, китом, пингвином, тлёй,
И если я тогда перед тобою дрогну,
Впредь можешь называть ты фунтиком меня!
Сгинь, зомби! Брысь, невежественный бред!
(Призрак исчезает.)
Ну всё, исчез. Нормально. Сядьте! Сядьте!
РОСС.
Увы, король, но что-то пировать
Нам после вашей речи расхотелось.
Тоска взяла.
МАКБЕТ.
Да что тут тосковать!
Случается со мной такое с детства,
Домашние давно привыкли все.
Чуть побледнею, тупо глядя в угол, —
Они смеются: «Ну, опять завёл!» —
И продолжают делом заниматься.
Давайте же и мы – продолжим пир.
О’ЛИНУКС.
Увольте, сэр, но как-то неохота…
Пойдём мы по домам?
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Как по домам?!
Ни даже па, ни тура, ни фигуры?
Как жаль, как жаль! Проплачу я всю ночь…
«Буря» – одна из самых удивительных пост-шекспировских пьес Застырца. В ней всего два действующих лица, которые изображают всех прочих известных по сказке Шекспира персонажей: мужчина, одержимый бурей воображаемых коллизий, и женщина, старательно подыгрывающая мужчине из любви и жалости к нему.
«Самое простое и самое ошибочное – принять эту вещь за бурлеск, шутку, капустник. Хотя она – и бурлеск, и шутка, и капустник. Но еще – и отчаянная попытка вырваться за пределы русского Шекспира, так мало имеющего отношения к Шекспиру настоящему. Попытка тем более значительная, что удачная и что других пока нет.По духу этот «Гамлет» ближе к шекспировскому, чем пастернаковский и любой другой, известный на родном нашем языке»Петр ВАЙЛЬ (Новое литературное обозрение, №35 (1/1999)
Первая книга о приключениях юного галагарского царевича — слепорожденного Ур Фты и его верных боевых товарищей — крылатого Кин Лакка, могучего Нодаля, загадочного Трацара. Классическая фэнтези, реконструкция эпоса, рожденного чужим миром со всеми его реалиями — материальными, ментальными, языковыми и этическими. Интересна, прежде всего, тем, что освоение чуждого мира решается на уровне языка — как переводческая задача. Главы из романа опубликованы в 1994 г. в журнале «Уральский Следопыт».
Старые актеры, волей смертельного недуга очутившиеся в загадочном предбаннике вечности, разыгрывают по памяти комедию Шекспира и в этой игре забывают обо всем – о старости, боли, смерти, об отчаянной безысходности земного существования, о своей несчастной актерской судьбе. Весь мир театр и люди в нем актеры? Верно. Но для этого «Сна» верно и обратное: театр – это целый мир, в котором актеры превращаются в своих персонажей, играючи достигая невозможного – молодости, здоровья, любви, бессмертия…
Игра Застырца в одну из самых любимых комедий Шекспира представляет собой загадку. Что это? Глубокомысленная декларация вечных ценностей или циничная шутка? Кто мы? Грешные проходимцы, которых для смеха нарядили в роскошные одеяния и развлекают сценическим зрелищем? Или лорды и леди, вдруг пробудившиеся от сновидения, в котором были бродягами и женщинами легкого поведения?
«…В будущем веке, когда, услышав о 70-х годах нынешнего, тинейджеры рассеянно спросят, в котором томе «Истории государства Российского» можно об этом времени прочесть, их седовласые прадеды извлекут из своих сундучков и этажерок вот эту самую книжку журнала, хлопнут слабеющей рукой по моему сочинению и скажут: «Вы многое поимели, ребята, а все же у нас тоже было кое-что!».