Магические ритуалы древних цивилизаций. Тайна многоруких богов - [96]

Построят ли пчелы коммунизм?

Пчелы — о них сказано немало. Во все века люди пытались видеть в пчелиной семье некую модель устройства человеческого общества. Так, Платон полагал, что у пчел зрелая аристократия. Аристотель видел в пчелином гнезде рабовладельческое государство. Плиний в "Естественной истории" описал цезаря пчел, его гордую осанку и грозный вид его охраны. Вергилий увидел у пчел монархию. У Шекспира в "Генрихе IV" описание пчелиной семьи напоминает купеческую Англию елизаветинской эпохи. Французский писатель XVII века Симон описывал пчелиное государство как основанное на феодальных началах. У русского писателя ломоносовской школы Рычкова пчелиная семья изображена в виде просвещенного абсолютизма.

С распространением свободолюбивых взглядов в обществе людей многие исследователи пчел стали открывать и у них конституции, парламенты и своды законов. Фигье в книге "Жизнь насекомых" вполне в духе своего времени провозглашает: "…пчелы составляют настоящую республику, а пчелу-матку несправедливо называют царицей, в сущности, она только президент республики…" Название книги Локцения, изданной в XVIII веке, говорит само за себя: "Общежитие пчел, с государством гражданским сравненное, или выведенный из самой натуры пчел подлинный и изрядный образец гражданской жизни". Француженка Ройе, горячая поклонница и переводчик Дарвина, издала в конце XIX века в Париже книгу, в которой утверждала, что все беды человеческие происходят по вине мужчин. Она предлагала построить новое государство, устроенное по образцу пчелиного улья, где управляют только женщины. Писарев в произведении "Пчелы" показал общество насекомых ограбленное и обманутое трутнями. Естественно, цензура увидела в этой книге попытку обличения монархического строя в России и не дала ей ходу. В конце XIX века вышла книга Метерлинка "Пчелы". В своем отклике на эту книгу Короленко писал: "Люди в своем общественном развитии только подошли к тому рубежу, с которого начали строить свою семью пчелы. Человечеству надо пройти еще большой, долгий путь, пока оно ни поднимется в устройстве общественной жизни до уровня пчел". Аналогичные взгляды о пчелах высказывал Мандевиль еще на заре капиталистической эпохи: "Пчелы обладают счастливой способностью подавлять индивидуальную эксцентричность во имя общего блага. У них индивидуализм не противопоставлен, а подчинен целому. Поэтому пчелы, бесспорно, наладили свою жизнь лучше, чем люди".

Не прошел мимо пчелиного вопроса и Ленин. Так, полемизируя с Плехановым, он приводит выписку из Толстого: "Если брать сравнение из мира животных, как это любят делать некоторые люди, защищая насилие и борьбу — борьбой за существование в мире животных, то сравнение надо брать из животных общественных, как пчелы…"

Маркс и Энгельс, одновременно восхищаясь Дарвиным и критикуя его, указывали, что он в своем учении, сам того не подозревая, изобразил пародию на современное буржуазное общество. У животных и растений, изображенных Дарвиным, можно узнать английский уклад жизни с его разделением труда, конкуренцией, открытием новых рынков и мальтусовской "борьбой за существование". Однако в отношении пчел Энгельс высказывался вполне определенно: он называл их производящими животными с органами-орудиями, что вполне в духе марксизма. (Для тех, кто не знает, скажем: Энгельс видел в человеческой руке орган, способный производить орудия. Благодаря этому обезьяна якобы превратилась в человека.) "Пчелиных орудий" у пчелы действительно много: щетинки, кисточки, гребни, ушки, шильца, щипчики, корзиночки и т. д. По поводу "разумности" пчел и других животных Энгельс поясняет, что "планомерный образ действий существует в зародыше уже везде, где протоплазма, живой белок существует и реагирует, то есть совершает определенные, хотя бы самые простые движения как следствие определенных раздражений извне". Поддерживает в этом вопросе своего товарища и Маркс: "Пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей-архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове". Как на самом деле реагирует "живой белок" на "раздражения извне" и какую ячейку из воска строит в своей голове архитектор — все это оставим на совести товарищей марксистов. Дарвин был ближе к природе, и поэтому он без долгих философских рассуждений в "Происхождении видов" просто пишет, что пчела "на практике предвосхитила открытия математиков". Кениг, дабы проверить математические способности пчел, произвел вычисления и обнаружил, что тупой угол ромбов в ячейках пчел равен 109 градусам 26 минутам. Впоследствии Маральди со всевозможной точностью измерил этот угол и обнаружил, что он равен 109 градусам 28 минутам. Разница в две минуты возникла не по вине пчел, а вследствие ошибки в логарифмических таблицах, которыми пользовался Кениг. Специалисту по пчелам Альфандери, жившему в XIX веке, так же как Марксу казалось, что пчелы превзошли архитекторов и строителей, т. к. "оказались способны строить свои сооружения как сверху вниз, так и снизу вверх, что нам кажется удивительным, потому что так строим и мы…" А современный французский натуралист Даршен пошел еще дальше. Ему удалось доказать, что строительство начинается лишь тогда, когда есть определенное количество рабочих пчел, и начинается оно обязательно в присутствии прораба — матки. Как видим, "живой белок" не спешит расставаться со своими тайнами. Возможно, что и крылатый "архитектор" строит в своей голове ячейку из воска,