Маэстро Воробышек - [6]
— Воробышек еще не прилетел в ваше орлиное гнездо, — улыбнулся Леонид Васильевич. — Виктора надо еще уговорить. Его и еще кое-кого.
— Его не сагитируешь, — снова безнадежно махнул рукой Николай.
Леонид Васильевич неодобрительно покачал головой, потом сказал:
— А если попробовать? А? Попробовать, по-моему, надо…
ВИКТОР И ЕГО МАМА
Сегодня в первом отделении исполнялся концерт Рахманинова для рояля с оркестром. Виктор еще не играл его, но знал почти наизусть. Обычно он следил за исполнением с придирчивостью завзятого профессионала. А сейчас никак не мог сосредоточиться. Тогда он стал смотреть по сторонам. Вот там, впереди, чуть наискосок, какая-то девушка вся подалась вперед, даже коса перевесилась на грудь, но девушка так и не поправила ее. Старичок рядом с Виктором держал на коленях ноты и водил по ним пальцем. Виктору вспомнился бухгалтер с маминой работы, который, по ее словам, был жуткий педант и придирался к каждой копейке. И этот старичок тоже, видимо, проверяет, все ли ноты, отпущенные композитором, пианист доносит до слушателей…
Финал концерта оркестр сыграл с большим воодушевлением, и когда музыка кончилась, публика долго аплодировала.
— Пойдем, пройдемся, — предложила Александра Николаевна.
Они вышли в фойе.
— У него очень хорошее пианиссимо, — сказала Александра Николаевна.
Она любила и понимала музыку, даже сама немного играла на рояле, но после смерти мужа совсем забросила инструмент. Сейчас она работала машинисткой в проектной организации и жила одной мыслью, одним желанием — увидеть сына музыкантом.
— Ничего особенного, — сказал он, хотя на самом деле пианиссимо выступавшего пианиста ему самому очень понравилось.
— Что с тобой сегодня? — спросила Александра Николаевна, сразу почувствовавшая, что с сыном творится что-то неладное.
— Ничего, мама, — ответил Виктор, прекрасно понимая, что этими словами он никак не успокоил мать.
Некоторое время они ходили молча. На диванчике освободилось место, и они сели.
— Все-таки что с тобой? — уже более настойчиво спросила Александра Николаевна и выжидающе посмотрела на сына. — Ну?
Виктор отвел глаза в сторону.
— Ладно, не будем, — примирительно произнесла мать и, чтобы как-то переменить тему разговора, сказала: — Вот и ты когда-нибудь будешь выступать на сцене. Только бы мне дожить до этого. Ей показалось, что Виктор поморщился. — Вылечим тебя, все встанет на свое место. Я записалась к гомеопату. Он, говорят, делает чудеса. Да, собственно, ничего у тебя особенного и нет. — Она больше успокаивала себя, чем сына. — Небольшое переутомление.
— Мама, — голос Виктора сразу охрип, — я тебе хочу сказать. Только здесь не место. Ну, да все равно. Мама, я больше не буду заниматься. Уже неделю, как не хожу туда. И больше ни о чем не расспрашивай.
— Неделю не ходишь? — воскликнула в испуге Александра Николаевна. — И так спокойно, безучастно об этом говоришь. Не будешь учиться… Как же так? Ты шутишь, конечно.
Виктор молчал.
Уже прозвенели все звонки, опустело фойе. Потом потушили огни. Дверь в зал оставалась открытой, и оттуда доносились звуки настраиваемых инструментов. Мать и сын все продолжали сидеть на диванчике.
— Ушел, потому что не люблю ничего бесцельного, — стал объяснять Виктор. — И не хочу быть тапером. А стать настоящим музыкантом — не могу.
— Но ведь это же… — Александра Николаевна не знала, как бы помягче выразиться. — Это же катастрофа!
— Пожалуй, да, — спокойно сказал Виктор как о чем-то давно передуманном и уже пережитом.
Он посмотрел на мать. У нее был беспомощный, растерянный вид.
— Но ведь не все еще потеряно… Гомеопат… — Мать цеплялась за все, что могло как-то поколебать решение сына. Нет, она знала, слишком хорошо знала его и поэтому, не договорив, замолчала.
— Может быть, пойдем? Совсем уйдем отсюда, — предложил Виктор, вставая.
— Да, да. Я думаю, лучше пойти, — поспешила согласиться Александра Николаевна и тоже встала.
Они молча вышли на улицу.
Дойдя до угла, Виктор остановился.
— Знаешь что, мама. Ты иди домой, а я немного пройдусь.
Александре Николаевне очень не хотелось оставаться одной и отпускать от себя сына, но она не стала возражать. И только спросила:
— Скоро придешь?
— Скоро.
Виктор пошел по улице Горького. Ему казалось, что все, кто шел рядом с ним, обгонял его или попадался навстречу, были счастливее его. Какой-то долговязый парень толкнул его. Парень извинился и пошел впереди. Под мышкой у него было несколько книг и тетрадей. Вот, дело есть у человека, спешит куда-то. А он? Он был еще совсем ребенком, когда в доме впервые заговорили о его музыкальных способностях. Тогда жив был отец, он подсаживал его на высокий вертящийся стул у пианино. Потом все его интересы, вся жизнь сосредоточились в одном — в музыке. И вот теперь надо забыть о ней. А может, стать тапером, но только не бросать любимое дело? Нет, он не сможет так жить. Конечно, рвать, рвать не раздумывая.
На углу площади был кинотеатр. Виктор вошел в вестибюль. Здесь было много народу, но билетов уже не было. Но он все равно не пошел бы… И он вернулся на улицу.
К тротуару подъехала маленькая автомашина и остановилась как раз рядом с ним. Из нее вышла девушка с портфелем, за ней милиционер. «Инкассатор» возьмет выручку и повезет в банк»… И у нее есть дело, пусть маленькое, но полезное… И он будет делать что-нибудь маленькое, не обязательно ведь играть на рояле.
