Людвиг Витгенштейн - [41]
«Любовь – это радость. Может быть, радость с болью, но все равно радость. Если радости нет или она скукоживается до маленького огонька, тогда и любви не будет. <…> Любовь связана с природой человека. <…> Любовь – это та драгоценная жемчужина, которую держишь у сердца, не променяешь ни на что другое и считаешь самым ценным. Она показывает тому, у кого она есть, смысл самого ценного вообще. Благодаря ей человек узнает, что значит – знать, что именно у тебя самое ценное. Благодаря ей человек узнает, что значит – отделить благородный металл от всего остального»[171].
В 1936 году у Витгенштейна закончилась стипендия, а у Скиннера – учеба. Витгенштейн снова решил уйти из науки и убедил в том же своего друга. Скиннер захотел поехать добровольцем на гражданскую войну в Испанию, но его не взяли. Еще один вариант, который рассматривал Скиннер, – стать врачом. Об этой же профессии для себя в те годы размышлял и Витгенштейн. Но из-за отсутствия денег Скиннер в итоге поступил так же, как в свое время Витгенштейн – по-толстовски: пошел рабочим на завод. Выглядело это так, будто Витгенштейн пытался воссоздать во Френсисе юного себя. По понятным причинам родители молодого человека, зная, какими многообещающими были его первоначальные успехи в математике, пришли в ярость и выступили против его выбора и вообще против влияния, которое оказывал на их сына Витгенштейн. Но Френсис признавал лишь авторитет Людвига и поэтому поступил учиться на механика в одну из кембриджских фирм, хотя счастливым от этого он не стал. В 1936–1937 годах они виделись реже, так как Витгенштейн в те годы редко бывал в Англии, но в 1938-м, когда Людвиг вернулся в Кембридж, они стали жить вместе в кембриджской квартире Френсиса. Однако уже в 1939-м отношения между ними испортились, возможно из-за их слишком тесной близости друг к другу. Философ старался отдалиться от чересчур истовой любви молодого человека. Их роман закончился трагически: в 1941 году Скиннер умер от полиомиелита в возрасте двадцати девяти лет. Витгенштейн был безутешен. Рассказывали, что на похоронах Френсиса он вел себя как «ошалевший дикий зверь»[172]. Спустя несколько месяцев Людвиг записал в дневнике:
«Много думаю о Френсисе, но всегда с угрызениями совести из-за моей нелюбви и никогда – с благодарностью. Его жизнь и смерть, кажется, служат теперь лишь обвинением мне, ибо в последние два года его жизни я его не любил и в сердце своем предан ему не был. Если бы он не был столь безгранично кроток и предан, я бы его окончательно разлюбил»[173].
В 1946-м он написал:
«Задай себе такой вопрос: когда ты умрешь, кто будет скорбеть по тебе и насколько глубока будет эта скорбь? Кто скорбит по Френсису, насколько глубоко скорблю по нему я – я, у которого причин для скорби больше, чем у кого-либо еще? Разве не заслужил он, чтобы кто-то по нему скорбел в течение всей оставшейся жизни? Кто как, а он точно заслужил. Здесь хочется сказать: Бог спасет его и даст ему то, что не дал дурной человек»[174].
Помимо отношений со Скиннером и философских успехов, в жизни Витгенштейна до 1938 года значительных событий произошло немного. В основном он занимался своей философией и чрезвычайно в этом преуспел. Сочинял он так же, как раньше: делал заметки в тетрадях, потом компилировал их в более гладкой форме в большие рукописи или надиктовывал машинистке. Таким образом были созданы бесчисленные рукописные и машинописные тексты, но, поскольку Витгенштейн никогда не бывал ими доволен, он постоянно переписывал и перерабатывал их, вырезая и переставляя отдельные куски, иногда мучаясь над отдельными фразами и предложениями, и все для того, чтобы найти «освобождающее слово». Самая важная работа того времени – так называемая Big Typescript («Большая рукопись»), получившая свое название уже после смерти автора и лишь недавно опубликованная на английском языке. Текст действительно длинный – примерно 750 страниц, надиктованных им в 1933 году, когда он был на каникулах в Хохрайте. «Большая рукопись» стала итогом напряженного труда нескольких лет, начиная с 1929 года. Треть текста посвящена философии математики – явный показатель того значения, которое он придавал этой теме. Остальные две трети были посвящены сущности языка, философии психологии и природе философии – иными словами, основным сюжетам его более поздних трудов. «Большая рукопись», очевидно, призвана была служить черновиком для большой книги, так как включала названия разделов и содержание, но, закончив ее, Витгенштейн был настолько недоволен, что называл ее «мусором» и три раза пытался переделать. Оценка его, конечно же, была ошибочной: с философской точки зрения текст очень яркий. Многие куски созданного им позднее фундаментального труда – «Философских исследований» – позаимствованы непосредственно отсюда. «Большую рукопись» можно считать отдельной книгой, и она местами прозрачнее и понятнее «Философских исследований», так как содержит поучительные размышления, которые позднее не были использованы по причинам, которых никто никогда не узнает. Забросив «Большую рукопись», Витгенштейн опять стал пытаться сформулировать свою новую философию и наконец в 1936-м начал работу над рукописью, которая в итоге станет «Философскими исследованиями».
Логические трактаты Боэция - характернейший пример рафинированной схоластической логики и силлогистики раннего европейского средневековья. Авторитет Боэция как логика был в Средние века чрезвычайно велик: его имя называли вторым после Аристотеля.
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
«Священное ремесло» – книга, составленная из текстов, написанных на протяжении 45 лет. Они посвящены великим мыслителям и поэтам XX столетия, таким как Вячеслав Иванов, Михаил Гершензон, Александр Блок, Семен Франк, Николай Бердяев, Яков Голосовкер, Мартин Хайдеггер и др. Они были отмечены разными призваниями и дарами, но встретившись в пространстве книги, они по воле автора сроднились между собой. Их родство – в секрете дарения себя в мысли, явно или неявно живущей в притяжении Бога. Философские портреты – не сумма литературоведческих экскурсов, но поиск богословия культуры в лицах.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.
Эрик Сати (1866–1925) – авангардный композитор, мистик, дадаист, богемный гимнопедист Монмартра, а также легендарный Вельветовый джентльмен, заслуженно является иконой модернизма. Будучи «музыкальным эксцентриком», он переосмыслил композиторское искусство и выявил новые методы художественного выражения. Но, по словам Мэри Э. Дэвис, автора книги, «Сати важен не только для авангарда, но и для фигур, полностью вписанных в музыкальный мейнстрим – например, для Клода Дебюсси и Игоря Стравинского», а его персона давно заняла особое место в музыкальной истории человечества. Настоящая биография не только исследует жизнь композитора, но и изучает феномен «намеренного слияния публичного образа и художественного дара» Сати, а также дает исчерпывающий портрет современной ему эпохи.
Дерек Джармен (1942–1994) известен прежде всего как один из наиболее оригинальных независимых режиссеров Европы, на счету которого дюжина полнометражных фильмов, более двадцати клипов (в том числе снятых для The Smiths и Pet Shop Boys) и три награды «Тедди» — специального приза Берлинского кинофестиваля за картины о сексуальных меньшинствах. Помимо всего прочего, Джармен был художником, писателем, поэтом, дизайнером, садовником, а также влиятельным борцом за права гомосексуалов. Настоящая биография представляет собой подробный анализ жизни и творчества Джармена, дает наиболее полную картину его личности.