Людвиг Витгенштейн - [26]
«Он был среднего роста, с тонкими чертами лица и благородным профилем. <…> Поражала его манера говорить: он излагал свои мысли с невероятной точностью. Еще он совершал очень характерные движения головой: обычно она была наклонена вперед, но время от времени он откидывал ее назад и направлял взгляд вдаль»[95].
Новые знакомства напомнили Витгенштейну о времени, проведенном в Ольмюце, и вообще немного приободрили после тягот войны. Однако они не избавили от душевного напряжения и внутренних противоречий, которые теперь не были заслонены страшными военными обстоятельствами. Скорее даже наоборот: под бременем пережитого Витгенштейн стал еще меньше расположенным к тому, чтобы зажить нормальной жизнью. Как и у многих его ровесников, испытавших на себе, хоть и гораздо острее, катастрофу Мировой войны, адаптация к гражданской жизни проходила у него с большим трудом. Годы, проведенные в армии, полностью изменили его, пробудив в нем религиозность и желание жить по-толстовски, посвятить свою жизнь простым людям. Отныне и всю оставшуюся жизнь Витгенштейн будет вести очень скромный образ жизни, одеваться максимально просто, часто будет носить старую военную форму и полностью откажется от довоенной роли состоятельного молодого человека. В высшем обществе, из которого он происходил, Витгенштейн не видел для себя никакой цели. Поскольку он считал, что решил все проблемы философии, заурядная научная карьера его не привлекала. Вернувшись из плена в августе 1919 года, Витгенштейн решил избавиться от отцовского наследства и сразу же приступил к задуманному, разделив все, что унаследовал, между сестрами и братом, к вящему ужасу своего финансового консультанта, посчитавшего такой поступок попросту самоубийственным. Парак рассказывал, что непродолжительное время Витгенштейн думал о том, чтобы принять духовный сан[96]. Но компромисс с институциональной религией так и остался для него неприемлемым. В итоге Витгенштейн решил, что ему будет достаточно должности учителя начальной школы, чтобы иметь возможность «читать Евангелие вместе с детьми»[97]. Родственникам его решение совершенно не понравилось; им казалось, что на этой бездарной работе Людвиг просто погубит свой талант. Можно представить, как бы не понравилось все это отцу Людвига Карлу, если бы он был жив. Как говорила Эрмина, с таким же успехом можно было бы высокоточным инструментом вскрывать обыкновенный упаковочный ящик! Но Витгенштейн посчитал, что его не поняли; об этом говорит, в частности, его письмо Эрмине, в котором он проводит поразительное сравнение:
«Ты напоминаешь мне человека, который смотрит в окно, но не может понять, что за движения совершает прохожий на улице. Смотрящий не имеет ни малейшего представления о силе ветра за окном и о трудностях, которые тот, другой, испытывает, просто чтобы устоять на ногах»[98].
Итак, в сентябре 1919 года он поступил в педагогическое училище в Вене. Окончив его в июле 1920 года, он – человек, который, по выражению Рассела, должен был сделать следующий большой шаг в развитии философии, – стал дипломированным учителем начальной школы. Учеба далась ему легко. Преподаватели уважали его за высокий уровень образования, поэтому бо́льшую часть предметов ему не пришлось изучать. Однако необходимость снова сидеть за партой оказалась очень унизительной. «Парням здесь по 17–18 лет, а мне уже 30. Из-за этого возникают смешные ситуации, а подчас и очень неприятные! Я часто чувствую хандру»[99]. Так же, как когда-то в Линце и на «Гоплане», Витгенштейн опять оказался затравленным, хотя на этот раз он затравил себя сам.
Он впал в глубокую депрессию, из-за которой снова стал думать о самоубийстве. Он ненавидел самого себя, находясь в «жутком состоянии», «утратив веру», как он писал Паулю Энгельману:
«Я как будто снова полностью опустошаю себя; недавно пережил жутчайший период. Конечно, все это результат моей собственной низости и испорченности. Я постоянно думал о том, чтобы наложить на себя руки, и эта идея до сих пор иногда меня преследует. Я достиг низшей точки. Пусть с вами такого не будет никогда»[100].
До конца так и непонятно, почему он был о себе столь низкого мнения, даже если принять во внимание унижения в училище и трудности с поисками издателя для «Трактата»[101]. Родственники тоже давили на него, хотя он и держался от них на почтительном расстоянии, съехав из аристократического жилища и поселившись в обычной квартире. Но самое главное, что отравляло жизнь, – ощущение, что его философский труд так никто и не понял. Он отправил экземпляры книги Фреге и Расселу – двум, на его взгляд, наиболее способным современным философам. Фреге в ответ прислал несколько комментариев и вопросов, попросив прояснить кое-что из вступительных страниц «Трактата». Витгенштейна это сильно расстроило: ему показалось, что Фреге просто не понял глубинных проблем, затронутых в книге. По сходным причинам отзывом Рассела он также остался недоволен. Рассел, воспринявший «Трактат» с большим энтузиазмом, согласился повидаться с Витгенштейном в Гааге во время рождественских каникул 1919 года, чтобы Витгенштейн объяснил ему, о чем книга. Поскольку теперь у Витгенштейна не было денег на дорогу, он попросил Рассела продать его вещи, оставленные в Кембридже, в том числе дорогую мебель, купленную в 1913 году. Рассел провернул эту сделку с выгодой для себя. Еще Витгенштейн попросил Рассела сжечь все его кембриджские рукописи и дневники. Вскоре после их встречи Рассел написал предисловие к «Трактату», но Витгенштейн был настолько разочарован тем, что его бывший учитель явно ничего не понял, что поначалу решил вообще не издавать книгу, но не публиковать ее с таким предисловием. К счастью, Рассел отнесся к этому добродушно и возобновил поиски издателя для «Трактата», которые, как мы уже говорили, увенчались успехом.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
Книга выдающегося польского логика и философа Яна Лукасевича (1878-1956), опубликованная в 1910 г., уже к концу XX века привлекла к себе настолько большое внимание, что ее начали переводить на многие европейские языки. Теперь пришла очередь русского издания. В этой книге впервые в мире подвергнут обстоятельной критике принцип противоречия, защищаемый Аристотелем в «Метафизике». В данное издание включены четыре статьи Лукасевича и среди них новый перевод знаменитой статьи «О детерминизме». Книга также снабжена биографией Яна Лукасевича и вступительной статьей, показывающей мучительную внутреннюю борьбу Лукасевича в связи с предлагаемой им революцией в логике.
М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.
Книга – дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта.
Автор книги профессор Георг Менде – один из видных философов Германской Демократической Республики. «Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту» – исследование первого периода идейного развития К. Маркса (1837 – 1844 гг.).Г. Менде в своем небольшом, но ценном труде широко анализирует многие документы, раскрывающие становление К. Маркса как коммуниста, теоретика и вождя революционно-освободительного движения пролетариата.
Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.
Эрик Сати (1866–1925) – авангардный композитор, мистик, дадаист, богемный гимнопедист Монмартра, а также легендарный Вельветовый джентльмен, заслуженно является иконой модернизма. Будучи «музыкальным эксцентриком», он переосмыслил композиторское искусство и выявил новые методы художественного выражения. Но, по словам Мэри Э. Дэвис, автора книги, «Сати важен не только для авангарда, но и для фигур, полностью вписанных в музыкальный мейнстрим – например, для Клода Дебюсси и Игоря Стравинского», а его персона давно заняла особое место в музыкальной истории человечества. Настоящая биография не только исследует жизнь композитора, но и изучает феномен «намеренного слияния публичного образа и художественного дара» Сати, а также дает исчерпывающий портрет современной ему эпохи.
Дерек Джармен (1942–1994) известен прежде всего как один из наиболее оригинальных независимых режиссеров Европы, на счету которого дюжина полнометражных фильмов, более двадцати клипов (в том числе снятых для The Smiths и Pet Shop Boys) и три награды «Тедди» — специального приза Берлинского кинофестиваля за картины о сексуальных меньшинствах. Помимо всего прочего, Джармен был художником, писателем, поэтом, дизайнером, садовником, а также влиятельным борцом за права гомосексуалов. Настоящая биография представляет собой подробный анализ жизни и творчества Джармена, дает наиболее полную картину его личности.